После бала

Но теперь я пыталась понять, что же со мной не так. Почему я так рвалась к девочке, теперь женщине, которая всю жизнь соблюдала определенную дистанцию? Что за огромное, вопиющее желание жило во мне? Почему я могла успокоиться, лишь завладев Джоан Фортиер?

Я вспомнила то свадебное платье, которое Иди сшила для меня. Оно все еще было у меня, где-то на чердаке, в коробке. Какими же изящными были его детали: ряд крошечных жемчужных пуговичек вдоль спины, кружевной воротник, фата до пола. Я совсем износила ее.

Действительно ли миру было настолько плевать на меня, как я думала? Или же я выбрала Джоан, потому что была молодой и беззаботной? Потому что спокойствие и терпение Иди не шло ни в никакое сравнение с дикой харизмой Джоан?

– Вот же он, – снова сказала Мария. Томми моргнул. – Звонила миссис Фортиер, – добавила она. – Просила срочно перезвонить.

Мэри проводила меня в официальную гостиную Эвергрина, а не в кабинет или столовую, как обычно. Я совсем не хотела там находиться, но должна была – ради себя самой, – чтобы наконец закрыть вопрос Джоан с Мэри.

Мне двадцать пять лет. Я больше не могла присматривать за Джоан.

Мэри выглядела решительно. Я присела на шелковый диванчик, Мэри – напротив меня, на стул с высокой спинкой. В комнате было почти сорок градусов жары, но Мэри не доверяла кондиционерам. В углу комнаты стоял вентилятор, от которого, естественно, не было толку. Она впервые не предложила мне попить, не помню, чтобы Мэри когда-то еще забыла это сделать. Я скрестила лодыжки, разгладила юбку на бедрах.

– Здесь очень жарко, – сказала я и тут же пожалела об этом.

Но Мэри, кажется, не заметила моих слов.

– Я позвонила, потому что мне нужна помощь, Сесе. Мне нужна помощь.

Я ждала. Вдруг Мэри показалась мне очень старой. Она выглядела на свой возраст. Даже старше. Она не была первой леди Эвергрина, несмотря на то что десятилетиями управляла Ривер-Оукс. Передо мной была пожилая женщина, излишне худая. На ней была рубашка, из ворота которой выглядывали ее выступающие ключицы, юбка, которую нужно было подшить.

Да уж, неприятное перевоплощение. Стыд – явно не то чувство, которое можно ассоциировать с Фортиерами. Это чувство я ассоциировала исключительно со своей семьей: с мамой, которой нельзя было довериться; с папой, который жил со своей любовницей в Уорике.

– Чем я могу помочь, Мэри?

Она тревожно взглянула на меня. Я поняла, что никогда раньше не называла ее по имени.

– Джоан отдалилась, – сказала она. – Она не приезжает к нам по нескольку недель. Но вчера она заехала. Она плохо выглядит. – Мэри теребила маленькую игольницу. – Сидней Старк… – сказала она, вопросительно повысив голос в конце предложения. – Она была с ним.

– Да. С Сидом. – В этом мужчине явно было что-то не так, но к тому времени я уже перестала думать о нем.

– Сид? Вы столь близки?

Я раздраженно покачала головой:

– Нет. Я едва с ним говорила.

– Так ты согласна, что Джоан плохо выглядит в последнее время?

Я потихоньку теряла самообладание.

– Я не знаю! – Я заплакала, сорвавшись оттого, что она снова прижала меня к стене. – Не знаю. Иногда Джоан пропадает, и между нами растет пропасть, как хотите это называйте. Я не знаю, почему так. – Я не осмелилась сказать, но подумала: «Я уже перестала размышлять над этим».

Мэри слабо протянула руку. Казалось, мой срыв стал последней каплей.

– Ты ведь знаешь, я не из такой семьи, как Фарлоу. Спасибо тебе, Сесилья, спасибо, что приехала. Я всегда считала, что значу меньше из-за моей – как бы это сказать? – скудной родословной. – Вот теперь она была больше похожа на себя прежнюю. – Но сейчас я понимаю, как мне повезло. Я никому ничего не должна. – Ее голос вдруг стал еле слышным. – Джоан, как ты понимаешь, стала мишенью, и все из-за ее семьи. Она всегда была мишенью. Это то, что она унаследовала от Фарлоу. Не от меня.

– Как это – «мишенью»?

– Красивая девушка с целой кучей денег – всегда мишень, хочется ей этого или нет. – И тут Мэри вдруг снова стала сама собой. – Видишь ли, милая, Джоан долго не приезжала. Я не видела ее несколько недель. Сид забирает ее от нас.

Я терпеть не могла, когда она называла меня «милая», будто я ребенок.

– Возможно, это – именно то, чего ей хочется.

– Разве ты не переживаешь за нее?

– А за что переживать, Мэри?

Мэри покачала головой:

– Я не знаю.

– Вы боитесь, что он ее обидит? – Я вспомнила о ее синяке.

– Он испортит ее репутацию, – резко сказала она. – Он обесчестит ее. Он ведь использует ее, разве ты не видишь?

В углу комнаты стоял бар с разными графинами, наполненными янтарными жидкостями. Я отчаянно хотела выпить. И решила налить себе. Я встала, подошла к бару, открыла его и налила себе немного скотча. Мэри была шокирована. Хорошо. Впервые в жизни мне захотелось удивить Мэри Фортиер. Я устала от ее болтовни о Семье, Деньгах, Ответственности и Трудностях. Джоан плохо себя вела. В этом вся суть.

Я сделала глоток. В горле приятно запекло.

– А что, если Джоан нравится, когда ее используют? – спросила я.

Мэри схватилась за сердце:

– Сесилья!