После безумия (СИ)

Ей хотелось еще много раз проговорить ему о невероятной безответственности, но Гермиона ненавидела свое тело, которое постоянно предательски реагировало на него. Сейчас стоило оттолкнуть его руки, но оно будто замерло, не давая хозяйке двинуться даже на миллиметр. Что за несправедливость! Смотря на все эти счастливые парочки сегодня, она скучала по нему, поэтому сейчас, прижав голову к его плечу, перестала злиться на парня слишком быстро.

После концерта всем дали перерыв между уроками в сорок минут, чтобы выступающие могли спокойно собраться, а зрители настроиться на учебный лад, хотя во всем замке царило довольно не учебное настроение, что было видно даже по преподавателям. Драко нужно было взять верхнюю одежду, потому что следующим у него стоял Уход за магическими животными, который Хагрид проводил на улице, несмотря на беспощадность погоды, а Гермиона просто решила заскочить в башню, чтобы немного перевести дух, хотя сорока минут для такого стресса явно было слишком мало.

Прикусив нижнюю губу, гриффиндорка попыталась совладать с волнением. Это совсем не неловко. И совсем не дико. Просто сделай это. Выйдя в гостиную из своей комнаты, она увидела Малфоя, сидящего на диване и читающего какой-то рекламный журнал, который сова принесла несколькими днями ранее и который так и остался валяться ненужным хламом на столе. Присев рядом с ним, Гермиона еще раз ощутила, насколько все изменилось. Когда-то ее бы бросило в холодный пот от возможности сидеть рядом с ним на одной поверхности, да еще и так близко.

— Знаешь, сегодня день святого Валентина… — проговорила она несмело, не зная, как начать.

— Я догадался, увидев летающих купидонов, — кивнул Драко, смотря, как странно она себя ведет.

— И я знаю, что ты не любишь этот праздник, но… — Гермиона нервно облизала губы. — В общем, это тебе.

Он перевел взгляд на протянутый ею конверт, которого не заметил раньше. Взяв в руку изумрудный кусок бумаги, Драко медленно извлек оттуда лист из какого-то маггловского блокнота и всмотрелся. Там был изображен довольно несуразный рисунок парня с платиновыми волосами и слизеринской вышивкой на груди, а черты лица подозрительно напоминали ему его собственные.

— Это я? - спросил он, поднимая на нее взгляд.

— Очень давно, на первом курсе, в первые недели, когда я еще не начала дружить с мальчиками, меня не очень-то все любили, потому что я была такой всезнайкой и…

— О, совершенно на тебя не похоже, — произнес Драко с сарказмом, и она легко ударила его по плечу.

— В общем, да. Так вот, тогда ты мне показался очень симпатичным. И… я нарисовала это, — Гермиона еще раз посмотрела на рисунок, выведенный ее рукой в одиннадцатилетнем возрасте, который девушка нашла совсем недавно среди своих старых вещей в доме Уизли.

— То есть… — улыбка медленно расползалась по лицу Драко.

— Не смей смеяться! — ткнула она в него пальцем, но было уже поздно.

— То есть, ты сохла по мне с одиннадцати лет? — гостиная заполнилась его смехом, когда он неотрывно смотрел на ее краснеющие щеки.

— Мерлин, нет! Ты мне нравился дней пять, максимум неделю, ровно до того момента, пока я не услышала, как ты открываешь рот! — закатила она глаза.

— О, ну что ж, Грейнджер, теперь то ты меня заполучила, какая ты коварная! — издевался он над ней, подхватив ее и усадив к себе на колени, несмотря на вялые попытки противиться.

— Какой ты придурок, просто сил нет, — покачала Гермиона головой, опуская руки ему на плечи.

Драко смотрел в янтарные радужки ее глаз и чувствовал, насколько жив. Вот бывают моменты, когда мир словно щелкает пальцами и сосредотачивает все твое внимание на нескольких секундах. Обхватив ладонью ее затылок под волосами, слизеринец поцеловал девушку, чувствуя привкус печенья, которым сегодня были завалены столы в Большом зале. Драко почувствовал, как все было неправильно, как сильно он налажал.

Память, словно самый жестокий судья, подкинула ему несколько картинок, где одиннадцатилетняя Гермиона еще не представляет, какой Малфой ублюдок. Что было бы, если бы они начали общаться раньше? Если бы он не так много слушал и впитывал все то, что отец неустанно талдычил ему с пеленок?

— Прости меня, Гермиона, — произнес Драко, оторвавшись от нее.

На ее лице промелькнуло замешательство, но она ничего не сказала, ожидая, что будет дальше. Он редко называл Гермиону по имени и тогда, в первый раз, когда девушка это услышала, стоя в ванной, в каком-то совершенно будничном предложении, гриффиндорка зависла секунд на тридцать.

— Это все… Этого всего не должно было происходить.

Не должно было быть этой ненависти, оскорблений, глупых предубеждений. Было бы легче, если бы это был кто-то другой. Было бы плевать. Но сейчас, держа ее за талию, обводя щеку большим пальцем, он чувствовал, насколько это все было неправильно с ней.