После безумия (СИ)

Звук бьющейся посуды прервал речь профессора, и он бы даже не обратил внимание на шум из гриффиндорской стороны кабинета, отмеряя очередной ингредиент с надлежащей точностью, если бы не крик. Ее крик. Гермиона вскрикнула, схватившись за правую руку, которую волдыри покрыли буквально мгновенно. Котел Невилла постепенно разъедало вещество, постоянно брызгая во все стороны, заставляя учеников разлетаться кто куда от горячих капель.

— Мерлин, Гермиона, прости, я не…

— Какой же ты, блять, кретин! — оттолкнув Долгопупса рукой, Драко подбежал к ней, находя себя рядом с Поттером и Уизли, которые склонились над девушкой, сжавшей зубы от боли.

— Так, что произошло? Разойдитесь, живо! — крикнул профессор, пробираясь к Гермионе.

— Я случайно, профессор, просто отвлекся и добавил пять унций яда, вместо двух, и оно взорвалось так сильно, попав Гермионе на руку, — лепетал Невилл, пытаясь подойти к гриффиндорке. — Гермиона, прости, я…

— Отъебись от нее, иначе я тебя заставлю, — рыкнул на него Малфой, еле сдерживая свою агрессию и опасаясь, что подойди Долгопупс еще хотя бы на шаг, и выдержка Драко взорвется точно так же, как и зелье этого идиота.

— Невилл, сейчас это неважно, — оборвал его Поттер, впервые соглашаясь с Малфоем. — Гермиона, что…

— Это же недопустимо! — воскликнул Слизнорт и подошел к гриффиндорке, положив повязку ей на руку. — Ткань смочена в растворе из волоса единорога — она снимет боль, но вам, юная леди, срочно нужно к врачу. Прошу, разойдитесь отсюда, чтобы больше никто не пострадал.

Драко ступил к выходу, увлекая девушку за собой, проходя сквозь толпу.

— Черта с два! Мы можем отвести Гермиону! — крикнул Рон, вставая на пути.

— Свали, Уизел, не уверен, что у тебя хватит мозгов не повторить этот фееричный трюк, — огрызнулся слизеринец.

— Да хватит уже! — встал между ними Поттер. — Малфой, веди ее быстрее в лазарет. Рон, нужно помочь устранить остатки зелья, чтобы оно до конца не разъело наши вещи.

Гарри глянул на свою сумку, часть которой была покрыла слоем жидкости и издавала булькающие звуки. Сейчас не время пререкаться и, кажется, даже при тотальном недоверии к Малфою, Рону пришлось с этим согласиться, и с красным от злости лицом, все же приняться за отодвигание парт, пока профессор махал палочкой, устраняя последствия катастрофы.

Гермиона сжала зубы, пытаясь утихомирить жжение на руке, которое немного успокоилось после наложения повязки, но теперь снова начало набирать обороты.

— Боже, дорогая, что за плохой рок то с вами? — качала головой мадам Помфри, прикладывая новую повязку к руке девушки. — Профессор Слизнорт правильно сделал, что смочил рану раствором волоса единорога, вот еще одна. Посидите здесь, пока я приготовлю нужное зелье. Кошмар, просто кошмар, а не школа…

Врач причитала себе под нос, уносясь в подсобку, пока Гермиона сидела на краю кушетки, придерживая повязку рукой. Малфой стоял у окна, положив руки в карманы, и пристально наблюдал за ней, помня, что она еще ни разу не произнесла ни единого слова за все это время.

— Боже, почему ты вечно окружаешь себя одними недоумками? — вздохнул он, пытаясь как-то оторвать ее от втыкания в одну точку.

Гермиона слышала колкость, но пропустила мимо ушей, чувствуя, как боль снова нарастает, словно чертовой повязки хватало всего лишь на несколько минут. Сглотнув, она ощутила, как слезы собираются в уголках глаз.

— Грейнджер? — Драко нахмурился, смотря на нее.

Он так не привык видеть ее плачущей, что буквально оторопел. Пэнси рыдала из-за каждой чепухи. Для Грейнджер же обычно нужна была целая трагедия, чтобы пролить слезы. Он поверить не мог, что боль смогла это сделать, пусть и сильная.

— Очень больно, — всхлипнула она, вытирая щеку тыльной стороной ладони.

Гермиона не успела проанализировать свою реакцию, ее начало трусить, когда он подошел и обнял ее, прислоняя лицо к своему животу и зарываясь рукой в волосы.

— Потерпи немного, сейчас придет Помфри, слышишь? — говорил Драко, выводя мелкие узоры у нее за ухом.

И вот оно. Она поняла. Обняв его торс здоровой рукой, Гермиона чувствовала, как рубашка парня в том месте, где гриффиндорка прислонялась к ней щекой, становилась мокрой. Девушка поняла, что ей не хватает его нежности. Она собирала ее по крупицам, даже сейчас, когда они были вместе. Он обнимал Гермиону ночью, когда они спали, целовал в башне, больше не давая возможности всем подряд насладиться первоклассным спектаклем, но в большинстве случаев ничего не изменилось.

— Мне иногда кажется, что ты все еще ненавидишь меня. Как раньше, — сдавленно произнесла она, уткнувшись в его живот.

— Нужно быть стопроцентной идиоткой, чтобы так думать, — фыркнул он.

— Нет, — покачала головой гриффиндорка и тут же ощутила новую волну боли в руке. — Ты никогда не идешь на уступки, не пытаешься найти компромисс. И порой ты такая каменная глыба, что…

— Мы будем сейчас это обсуждать? — прервал ее Малфой.