После долго и счастливо

Эйден крепче сжимает моё бедро.

— Я же…

— Работал. Поверь мне, я помню.

Его дыхание обдает мою вспотевшую кожу, и моё тело переполняется огненным желанием. Я пасую мяч к Зигги, пытаясь получить место для манёвра, но Эйден от меня не отстаёт.

— Чёрт возьми, Фрейя, я не хочу это делать.

— Я тоже.

Мяч летит обратно ко мне, но Эйден вмешивается и перехватывает, ведёт его по песку. Когда я нагоняю его и тянусь к мячу, Эйден пасует Оливеру прежде, чем я успеваю его остановить.

Время замедляется, Эйден выпучивает глаза и грубо хватает меня. Я вижу, как на его лице отражается страх, в глазах мелькает твёрдая решимость, а потом мир снова ускоряется, и он швыряет меня за себя.

А потом я вижу, как мяч с близкого расстояния прилетает прямиком в яйца моего мужа.

Глава 14. Эйден

Плейлист: Beirut — Varieties of Exile

Господь милостивый. Мои яйца.

— Эйден! — Фрейя резко опускается рядом со мной. По крайней мере, я думаю, что это Фрейя, судя по звукам её голоса и знакомому летнему запаху её кожи. Я нихрена не вижу. Футбольный мяч, сокрушивший мои яйца, заодно ослепил меня.

— Чёрт, Эйден, — это уже Оливер. — Мне так жаль, приятель, — он ни капли не кажется сожалеющим. — Я перешёл в режим берсерка и забылся. Я даже не метил в ворота. Я лишь рад, что не навредил Фрейе. К счастью, ты её защитил.

Я приоткрываю один глаз, сердито глядя на него, после чего мой взгляд проходится по братьям, и зарождается подозрение. Они же не сделали это… нарочно, нет?

Но потом я думаю о том самом моменте, когда Вигго помешал нам с Фрейей в океане, когда я готов был сорваться и вырыть себе могилу в нашем споре. И теперь это…

Чёрт. Они снова занимаются сводничеством. Уверен, они думают, что помогают. Помогают сокрушить мои яйца. Такими темпами нам с Фрейей повезёт, если мы вообще будем физически способны завести детей.

Ладони Фрейи гладят меня по волосам.

— Ты встал передо мной.

— Ты кажешься удивлённой, — кое-как сиплю я, встречаясь с ней глазами.

Она ничего не говорит, и не буду врать, это сокрушает меня. Она никогда не должна сомневаться в том, что я встану между ней и всем, что может причинить ей боль.

«Но что, если ты сам причиняешь ей боль?»

Эта правда просачивается внутрь подобно яду, который выстреливает прямиком в моё сердце и заставляет его сжаться. Мне становится дурно.

Фрейя снова проводит пальцами по моим волосам, ласково убирая их со лба и глядя на меня так, как не смотрела уже давно. Она смотрит так, будто почти принимала меня за незнакомца, а теперь усомнилась в себе. Будто наконец-то вновь видит меня.

Десять секунд назад я бы сказал, что ничто в мире не стоит такой боли, но я ошибался. Я бы тысячу раз получил мячом по яйцам, чтобы повторить этот момент, увидеть буквально капельку признания в её глазах.

Вигго усмехается поверх плеча Фрейи. Я делаю глубокий вдох, и мое нутро скручивает ужасом. Потому что если неделя начинается так, и так братья Бергманы только начинают, то я искренне боюсь того, чем все это может закончиться.

* * *

Мои глаза еле приоткрываются, видят бледный сиреневый свет, струящийся через колышущиеся шторы, и снова закрываются. Буквально на секунду я не знаю, где именно нахожусь. Кровать ощущается иначе, но я готов поклясться, что Огурчик или Редиска мнёт мне грудь лапками — лёгкое, перемежающееся давление, поднимающееся по моим рёбрам.

— Привет, красавчик, — чирикает попугай.

Мои глаза распахиваются. Птица ерошит свои перья и задаёт ритм, покачивая головой.

— Эсмеральда, — шиплю я. — Даже не…

— Поскачи на члене! Но сначала полижи его. Хорошеееенько полижи.

Фрейя раздражённо стонет и пихает меня локтём во сне. Я сажусь, отчего Эсмеральда спрыгивает и раздраженно ершится.

— Засранец! — каркает она.

— Сама засранка, — шепчу я. — Фрейю разбудишь.

Внезапно дверь спальни распахивается. Эсмеральда удаляется, пролетев мимо Вигго, которого она приветствует вежливым:

— Добрейшего утречка!

Я плюхаюсь на кровать и переворачиваюсь на живот, зарываясь головой под подушку. Иметь дело с Эсмеральдой и Вигго с утра пораньше, даже не выпив кофе — это перебор.

— Моя сестра голая? — спрашивает он. — Стукни по изголовью дважды, если я могу открыть глаза.

Прежде чем я успеваю ответить, моё лицо падает на матрас. Я слышу глухой удар подушки, встретившейся с человеческим телом.

— Уф, — кряхтит Вигго.

Приоткрыв глаз, я вижу, что Фрейя теперь зарылась под подушку и одеяла. Судя по пустующему пространству на месте моей подушки, она ударила Вигго именно моей подушкой.

Прелестно.

Секунду спустя Фрейя начинает храпеть.

Вигго выпучивает глаза.

— Она храпит?

— Она храпит уже несколько лет, с тех пор как сломала нос на том футбольном поединке в воскресенье. Если вздумаешь дразнить её, я выкручу твои соски, пока не разрыдаешься. Она смущается.

— Ну ты посмотри на себя, — говорит он. — Какой защищающий муж.

— Вигго, — устало говорю я, — что ты здесь делаешь? И что на тебе надето, чёрт возьми?

Он улыбается и принимает одну модельную позу, затем другую.