После долго и счастливо

— После этого я прикончу вас обеих, — бормочу я, затем опускаю руку и снова смотрю тому парню в глаза.

Он триумфально улыбается и переключается на мелодию известной песни о любви.

Мужчины. Изящность на уровне слона в посудной лавке.

— А вот и она, — говорит он.

Я встаю, беру свой коктейль и пробираюсь вперед, к сцене.

Когда я уже близко, парень обходит микрофон и улыбается мне. Он примерно моего роста, и вблизи я вынуждена признать, что он привлекателен. Пирсинг в брови. Пронизывающие ореховые глаза. Насыщенно бронзовая кожа и тёмные волосы, собранные в гульку на затылке. Татуировки, поднимающиеся по правой руке.

Левой рукой я ставлю свой майтай на ближайший столик. Моё кольцо отражает искры света и привлекает его внимание.

Он вздыхает.

— Лучшие всегда уже заняты.

Я невольно улыбаюсь теперь, когда знаю, что мы на более комфортной территории.

— Меня сюда вытащили ради моего семейного положения, или я создаю впечатление той, кто умеет петь?

Он смеется.

— Я надеялся насчёт первого и был уверен во втором. Зовут Марком.

— Привет, Марк. Фрейя. Что у нас будет?

— Что ты поёшь? — спрашивает он, поигрывая струнами и делая шаг назад.

— Да что угодно.

— Хм, — он прикусывает губу. — У тебя голос с хрипотцой. Альт?

— Не то чтобы я хотела хвастаться, но мой голос становится таким, как я захочу. Так что обо мне не беспокойся.

Он смеётся, запрокинув голову.

— Чёрт, у меня проблемы. Ладно, Адель, — говорит он, подмигивая, затем берёт укулеле и быстро наигрывает мелодию. — Готова?

— Ага.

Когда он увеличивает громкость и повторяет вступление, я хватаю микрофон, наполняю лёгкие воздухом и беру первую ноту, тёплую и насыщенную, как солнечный свет, льющийся из моего горла. Глаза щиплет от слёз, когда я чувствую силу в своём голосе. Это землетрясение в моей груди, предупреждение, сотрясающее меня из центра тела и во все стороны.

«Больше никогда не забывай меня вот так».

Как я позволила этому ускользнуть от меня? Как я настолько онемела, что похоронила эту нужду петь, подобную потребности в дыхании, потребности в чувствах?

Каким-то уголком своего сознания я понимаю, что притупила свои чувства тогда, когда притупила свою боль. Потому что ты не можешь выбирать, какие эмоции чувствовать — или ты осознаёшь и испытываешь их все, или нет. И я выбрала онемение, чтобы пережить боль своего брака.

Но больше нет. Моё сердце, его глубина и дикость созданы не для того, чтобы быть похороненными. Моё сердце должно придавать силы моей жизни. Питать мою работу, мои отношения, моё стремление к радости. И я снова принимаю эту силу, пока каждая нота пробивает мои лёгкие и разносится по пространству вокруг. Я даю себе обещание: я больше не брошу себя вот так. Я больше никогда не буду подавлять эту жизненно важную часть себя.

Когда Марк ускоряет темп и присоединяется ко мне в гармонии, остальные музыканты тоже подключаются. Я закрываю глаза и во всё горло пою припев. Впервые за долгое время я чувствую себя живой.

Дико и прекрасно живой.

Глава 17. Фрейя

Плейлист: Cage the Elephant — Whole Wide World — Unpeeled

Бурля адреналином, я плюхаюсь обратно на своё место, задыхающаяся и вспотевшая. Такое чувство, будто лампочка во мне снова горит, горячая и раскалённая, и я вздыхаю с облегчением.

— Это было невероятно, — говорит Уилла, подвигая ко мне свежую порцию коктейля.

Я беру из бокала цветок гибискуса, облизываю стебелёк, затем пристраиваю его за своим ухом.

— Спасибо. Это ощущалось невероятно.

— Ты всех размазала, сестрёнка.

Узнав голос своего младшего брата, я машинально отвечаю:

— Спасибо, Олли, — затем повторным взглядом окидываю долговязого блондина, стоящего рядом. — Олли?

Я резко поворачиваю голову, расширяя фокус внимания и подмечая две широкоплечие фигуры, прислоняющиеся к колонне возле нашего столика. Райдер. Рен.

Я оборачиваюсь за себя. Аксель. Вправо. Вигго. Он улыбается.

— Привет, сестричка.

— Привет, — осторожно отвечаю я, оглядывая их всех. — Вы что тут делаете, ребята?

Оливер наклоняется мимо меня и хватает кусочек копчёной свинины.

— Слышали, тут живое караоке.

— Вот и решили заскочить, — говорит Вигго.

Я смотрю на Рена. Он чист сердцем и ужасно не умеет врать. Но он сосредоточен на Фрэнки, язык которой проделывает такие штучки с коктейльной трубочкой, что даже я краснею.

Райдера прочесть невозможно. Акселя тоже. Проклятье.

— Где Эйден? — спрашиваю я.

Акс достаёт руку из кармана и показывает на караоке-группу.

— Вон там.

Я так резко поворачиваю голову вперёд, что что-то в моей шее щёлкает, а потом жжётся.

Твою. Ж. Мать.