После долгой зимы (СИ)

— Я привез тебя к себе домой, тут безопасно, — стараюсь спокойно говорить я, но чувствую, как звенит мой голос. — Побудешь тут немного, пока я не придумаю, что делать дальше, ладно?

Снежинка кивает.

— Эй, я с тобой, — аккуратно дотрагиваюсь до ее подбородка, а это, поверьте, сложно с подрагивающими от ярости пальцами. — Не плачь больше, все хорошо будет. А то соседи, увидев твое лицо, решат, что я тебя обижаю, и вызовут полицию.

Черт, да я герой просто, раз еще и шутить пытаюсь, когда меня так штормит.

У меня девятиэтажка, но я решаю отложить знакомство Снежинки с лифтом на более удачное время. Вряд ли ей понравится перспектива закрыться со мной нос к носу. Поэтому на шестой этаж поднимаемся пешком.

— Мои вещи остались в квартире, — разуваясь у порога, вспоминает Ада.

— Не думай об этом, купим новые, — отмахиваюсь я. Это реально такие мелочи по сравнению с тем, что сейчас занимает мою голову.

Я вижу, как Аде неловко, как она мнется в прихожей, не решаясь пройти дальше. И начинаю ее увлекать вглубь:

— Это квартира моих бабули и дедули. Они бы тебе понравились, если бы вы познакомились. Тут две комнаты, это гостиная. А вот это, смотри, теперь моя спальня. Я сейчас найду тебе что-нибудь переодеться.

Пока Ада рассматривает мою комнату, а в ней, к слову, ничего примечательного нет, кровать, шкаф, комод, небольшой стол у окна с креслом и ночник, я достаю с полки свою чистую футболку и протягиваю ей.

— В одной не походишь?

Ада в ужасе расширяет глаза и отрицательно мотает головой.

— С низом дело сложнее, мои штаны тебе в любом случае не подойдут.

Я продолжаю копаться в шкафу и нахожу цветные удлинённые шорты, которые Вадик оставил еще летом, когда приходил ко мне ночевать.

— Вот это, мадам, кажется ваш размерчик, — улыбаюсь и протягиваю их Снежинке. — Это моего младшего брата. Переодевайся, а я пока пойду на кухню, поищу нам что-нибудь поесть.

Тихо прикрываю за собой дверь спальни и иду в сторону кухни. Там меня ждет сплошное разочарование. В моем холодильнике повесилась мышь, а на полках шкафчиков даже повешенная мышь ничего не нашла. Хлопаю кнопкой чайника, ставлю сковородку на огонь, разбиваю пару яиц — единственное съедобное, что я с большим трудом нашел. Нахожу коробку с печеньем, которое мне мама, спасибо ей, кстати, всучила в мой последний визит. Делаю пометку купить продуктов и оборачиваюсь к нашедшей меня на кухне в этот момент Снежинке. Моя майка ей как платье, а шорты моего восьмилетнего брата ей впору, такая она маленькая. Но все же ноги ниже колен у нее голые, и я вижу, как это ее нервирует, поэтому усилием воли отвожу взгляд от ее маленьких аккуратных ступней. Это странно: находить безумно сексуальными ноги девушки в шортах моего младшего брата, если я вижу их только частично? Если да, то я просто гребаный извращенец, потому что это то, что я теперь буду представлять перед сном. С радостью отмечаю, что Ада сняла и свой дурацкий платок тоже, позволяя тугой косе свободно перемещаться по ее плечам. А это моя следующая фантазия: хочу видеть ее с распущенными волосами. Снежинка неловко сглатывает, привлекая мое внимание к своей шее. И я замечаю на ее идеальной молочной коже грубые бордовые полосы от пальцев. Наверно, что-то дикое появляется в моих глазах, потому что Ада делает шаг назад, понимает, куда я так смотрю, и прижимает руку к шее. Этой девочке сделали больно, и она была совсем одна. И я ей не помог. Плевать, что я не знал. Ненавижу себя за это.

Поспешно отворачиваюсь, лью чай в кружку, расплескивая часть воды вокруг, ставлю перед ней яичницу, чаи и печенье и сквозь сжатые зубы, чтобы не выпустить превращающую мою кровь в лаву ярость говорю:

— Поешь, пожалуйста. Это все, что я смог найти. Мне нужно отъехать на пару часов, побудь здесь, тут правда безопасно, а потом мы придумаем, как дальше быть. Только не накручивай себя, здесь им до тебя не добраться.

И пулей вылетаю из кухни и из квартиры в целом. Завожу мотор и давлю на газ по направлению к залу.

Ада