После дождя (СИ)

Рин лежал, повернув голову набок. Одна часть лица была поразительно умиротворена. А другая была кровавым месивом, среди которого белели кости. Гвардеец, сидящий рядом с его телом, со стоном пытался достать торчащий у него из ноги кинжал.

— Мёртв… — дрожащим, жалким голосом произнесла лекарша.

Король был мёртв.

Раненные вокруг либо стонали, либо ошалело, испуганно глядели на Элетто. Гвардеец молча смотрел на труп короля, стоя рядом с ним на коленях. Лекарша, округлив глаза, бездумно ощупывала шею, часто шевеля губами.

— Тупая шлюха, ты не могла быстрее?! — сидящий на коленях гвардеец резко вскочил и навис над сжавшейся лекаршей.

Занесённую для удара руку перехватил другой гвардеец — в позолоченной броне, с сединой и острыми чертами лица.

— Бреске, — безэмоционально проговорил он, будто бы в пустоту. — Отставить.

Отпихнув в сторону руку гвардейца и заставив его отшатнуться, позолоченный сел рядом с Мурмином.

— Что он сказал? — тихо- тихо спросил он. — Что он шептал тебе?

— Он… — хрипло выдавил Мурмин, чувствуя жар во всём теле.

— Соберись. Это важно. Что он сказал?

— Он сказал… — нидринг вздрогнул от нелепой мысли, что пришла ему в голову. — Что Веспрем мой. И… Дал это.

Он протянул на ладони кольцо Торгового Судьи, валявшееся у него в кармане с самой казни Эрнеста.

— Ты? — позолоченный гвардеец устало прикрыл глаза. — Веспрем — твой?

Сердце Мурмина замерло, а затем застучало у него в ушах. Во рту мигом пересохло.

— Он так сказал… Так…

Гвардеец бросил быстрый взгляд на короля. Затем — на Мурмина.

— Да, — медленно проговорил он, глядя на Мурмина в упор. — Так и сказал. Но сказал не только это, господин Торговый Судья.

Глава 43

Тавер всегда знал, что она закончит так. Всегда. С самого начала. С первого дня, как они встретились.

— Напоминает нашу первую встречу, да? — пробормотал он, убирая со своего пути стол. — Только вербовщиков нету. Да и в трактире неубрано. Ты тогда говорила без умолку. А теперь лежишь и молчишь. Как всегда, не слышишь ни одного моего слова. Ну и что изменилось, я спрашиваю?

Брина не ответила. Мёртвые не особо разговорчивы, а она и живая не особо любила слушать кого- либо кроме себя. Просто лежала и бесстрастно смотрела в пустоту.

Ещё одна жертва этой резни.

Нет, конечно, для королевского войска, гордых и благородных освободителей, это вполне себе хорошая война. За пять своих кампаний Тавер поднимал самые большие деньги во время разграбления городов.

Келморец без зазрений совести опустился на колени и принялся обыскивать недавнюю боевую подругу. Разве она ему кто- то? Нет. Разве труп может быть кем- то? Тавер был уверен, что нет. Потому- то у него и не было друзей и семьи — все рано или поздно просто превращались в остывшее тело.

Ему просто демонски не везло во всём, что касалось людей.

А со сталью ему везло.

Да и с серебром, решил он, задумчиво глядя на мешочек с монетами. Ну, ей- то они всё равно уже без надобности.

На улице хлестал дождь. Но, наверное, даже такая прорва воды никогда не смоет всю это кровь с мостовой.

Наёмник устало вздохнул, глядя на десятки трупов. Везде. В самых различных позах. В самой разной одежде. С самым разным оружием.

И все мертвы. Уставили свои остекленевшие взгляды в небо. Или в землю — кому как повезло.

— Как- то не так всё планировалось, — грустно заметил келморец, почёсывая щетину. Плескаясь, он с трудом преодолел мощный поток воды, смешанной с кровью.

Хотя, может, так всё и планировалась? Вряд ли Рин напяливал на себя доспехи стражи и вымазывался в крови просто так, вряд ли просто так хлопнул Тавера по плечу с грустным: «Прощай, келморец». Зачем это всё было — Тавер не знал. Но, судя по решительному и грустному лицу убийцы, он планировал это давно.

Похоже, Тавер растерял всех. Брину — окончательно. Брат — где- то в городе. У Тавера даже была идея, где. Рин исчез сразу после того, как разнеслись вести о прибытии королевского войска. Малькорна расстреляли из арбалетов вместе с его толпой на Петляющей улице.

Восстание было подавлено. Сложилось, как карточный домик под неприхотливым щелчком пальцев.

Добротно бронированных и выученных пальцев.

Вода хлюпала под ногами, когда он пробирался через завалы тел. Пару раз он едва не падал, поскальзываясь на скользких телах. Несколько испуганных взглядов провожали его из- за дверей и окон. Стоило ему повернуть голову в их сторону — и они тут же испуганно прятались.

Бедолаги. Им ещё это всё хоронить. Все эти прелести, неизменно остающиеся после битвы.

У одного снесена половина головы. У другого два болта в груди. У ещё одного огромный разрез поперёк живота, и из этого разреза вываливались кишки.

Поток воды слегка шевелил их, пытаясь утянуть с собой.

— Помоги- и… — просипел кто- то из вороха тел, но Тавер прошёл мимо.

Ему нужно было найти брата.

И свалить отсюда.

День не задался ещё со вчерашнего дня. Всюду были разочарования. Всюду. Вечно идущий дождь лишь усилился, Давер где- то потерялся, в городе резня…

А он, усталый и мокрый, тащится по трупам в сторону своего брата. Где бы эта скотина ни была.