После дождя (СИ)

Более того, он не только себя тащит, но ещё и тяжеленный, промокший комплект доспехов солдат короля.

Твою мать…

Не в силах сдерживать гнев, он смачно плюнул на какой- то труп.

Зачем он в это всё ввязался? Он же прекрасно знал, чем закончится это восстание. Чувствовал каждый раз, когда видел мрачное лицо Малькорна и таинственных орлов.

Такие вещи никогда не заканчиваются хорошо. Он это, демоны раздери, знал.

Все знали. Даже Малькорн. Но все всё равно пошли на это. Почему?

Отчаянье? Или, наоборот, слабый проблеск надежды, который не хотелось отпускать?

— Ну, чего ради? — проскрипел келморец, от души заехав по чьему- то мёртвому лицу ногой.

Ответа не последовало.

Хотя, кого это вообще волнует, а? Тавера, на самом- то деле, интересовало совсем другое.

Какой смысл был в этой беготне и резне, если ему теперь всё равно не заплатят? Ни монетки, чтобы он мог залить горечь утраты…

Да какой там утраты. Кому он врёт? После стольких- то войн — и горевать по кому- то? Ха! Он перестал горевать после Дубревка, где ему пришлось хоронить почти весь свой отряд.

Свою семью, можно сказать.

Правда, какой толк о них грустить? Они умерли. Он жив. Жизнь продолжает течь, хоть и в весьма неприятном направлении.

А ведь похоже на то, что всё началось с той ошибки. С той нелепой ошибки с жирным нидрингом- цехмейстеров. Они не должны были убивать. Лишь попытать. Заставить платить какой- то там налог.

Но вышло всё, как всегда, совсем не так. Он помнил, как считал. Алхимик сказал — до восьми, потом давать противоядие. Им нужно было причинить ему боль, а не…

Хм. Наверное, это даже слегка забавно. Вся та демонщина, что тут происходит, происходит из- за того, что он, Тавер, сбился со счёту…

Он никогда не ладил с цифрами.

По крайней мере, так он сказал Эрнесту.

Человеку в маске орла он сказал, что всё прошло по плану.

А что? Ему нужны были деньги.

Похоже, он зря это сделал. В конце концов, он никогда не умел принимать правильные решения.

Сгорбившийся келморец шагал дальше по трупам, между мародёрствующими горожанами. Один из них — иссушённый парень — поднял на него испуганный взгляд, завидя доспехи солдата, но он лишь продолжил идти.

И мародёр тут же вернулся к своим нехитрым манипуляциям.

Вот тебе и вся война. Кто- то валяется с вывороченными кишками, а кто- то вроде этого парня обыскивает трупы.

«Настоящие победители в бою даже не участвуют» — так говорил сотенный Тавера. Наверное, он имел ввиду всяких лордов и генералов. Но к мародёрам его фраза была применима с такой же точностью.

Тавер задумчиво хмыкнул. Мародёры забирают с трупов ценности. Генералы берут с трупов солдат свою победу. Выходит, генералы — это короли мародёров?

Забавная мысль. Весьма забавная.

— Господин солдат, мы ничего не… — пронзительно пропищал кто- то рядом, и он оторвался от созерцания мокрой мостовой.

Дородная женщина и лысеющий мужчина в не самой бедной одежде медленно отступали от трупа солдата. В руках у испуганного мужчины был мешочек.

— Мы… А ну брось, зачем ты… — женщина быстро выбила мешочек из рук мужчины, и звонко шлёпнулся в воду. — Мы ничего такого не…

Но он прошёл мимо, лишь сплюнув через зубы.

Крелиат, сволочь… Ты обещал мне Город Возможностей. Город, в котором можно начать новую жизнь. Город, в котором до насилия не опускаются.

А я получил Веспрем. Ублюдочный лжец. Надеюсь, тебя разорвало на кусочки в Палатах.

А ведь наверняка на разорвало.

Сквозь мысли и шелест дождя в голову стали ввинчиваться крики. В лужах заплясали отблески факелов.

Тавер, придерживая мешок, поспешно скакнул к стене и вжался в камень, часто дыша.

Боги, дайте ещё хоть немного удачи…

Из- за пелены дождя с грохотом возникли солдаты. Судя по шуму — несколько десятков.

Судя ужасу Тавера — несколько сотен. Келморец, сглотнув, вжался в стену сильнее.

Ощетинившись копьями, колонна солдат молча шагала под дождём.

Может, пройдут…

— А ну стоять, ты! — что- то выбило весь воздух из лёгких Тавера, и он поднял испуганный взгляд.

Передний солдат, высоко поднимая шипящий под дождём факел, смотрел вовсе не на него. Вода потоком лилась с его широкополой шляпы, лихо заломленной набок.

Мародёр замер на месте, неловко растопыривая руки.

— Господа солдаты, это не то, что вы подумали…

— Ага, я тоже так подумал. У тебя есть дом? — передний солдат, отойдя в сторону, махнул рукой. Ещё десять солдат с сумками за плечами прижались с ним к стене, пропуская мимо грохочущую под дождём колонну.

— Т…Так точно, ваша милость…

— Так хрена ли ты не сидишь в нём? — солдаты всё продолжали идти длинной колонной. Десять, пятнадцать, тридцать, сорок…

Усталые, молчаливые, замерзающие и холодные.

И наверняка злые…

— Я что- то не слышу ответа! — нетерпеливо рявкнул солдат в шляпе. Десяток его людей быстро окружал мародёра.

— Матушка, господин… — мокрый, жалкий и явно не страдающий излишком денег мужчина с плешью спешно упал на колени- Проведать её шёл, господин! Матушка…

— Хренатушка, — махнул рукой Шляпа. — Вздёрнуть мародёра.

— Капитан, а можно мне его сапоги?

— Забирай.

Тавер прошмыгнул мимо них, пониже натянув капюшон и стараясь не слушать истошные визги связываемого мужчины.