После игры

Уехать отсюда- это все, о чем я могла мечтать. Теперь я уже не была так уверена. Брейди изменил это. Да, он скоро уедет, но ему удалось заставить меня снова почувствовать это место домом. Может быть, не до конца, но достаточно.

— Я еще не уверена, — сказала я ей. — Я не ожидала, что дела пойдут так, как они идут сейчас. Гуннер разговаривал со мной вчера вечером. Он был милым. Дружелюбным. Уэст тоже, и я чувствовала себя почти так, как если бы я не уезжала. Вот только мы все изменились. К лучшему.

Мама улыбнулась.

— Возраст сделает свое дело. Перемены еще впереди. Это только начало.

Пока я справлялась с изменениями моей жизни. Но перемены всегда пугали. Будущее не всегда было захватывающим.

* * *

Мой телефон засветился в полночь, и я заметила это только потому, что не могла заснуть, беспокоясь о Брейди.

«Ты можешь выйти на улицу?»

Ну наконец-то. Сообщение от него. В другой ситуации меня это сообщение вывело бы из равновесия, но сейчас я испытала облегчение. Для него это был не самый лучший день. Это я и так уже знала, даже не разговаривая с ним.

Я встала с кровати и подоткнула подушки под маленькое тельце Бриони, чтобы она не скучала по моему теплу. Затем я надела шлепанцы и тихонько вышла из дома.

Грузовик Брейди был припаркован на подъездной дорожке, фары были выключены. Было холодно, и я пожалела, что не захватила куртку. Торопясь, я подбежала к его грузовику и забралась внутрь, радуясь, что там тепло от обогревателя, который он включил.

— Привет, — сказала я, дрожа.

— Извини, что так поздно, — ответил он. Его голос звучал глухо. Очень похоже на маленького мальчика, который потерял свою любимую игрушку.

— Я не спала.

Он повернулся ко мне.

— Сегодня я помог маме собрать вещи Буна. Мы выставили их за дверь, на улицу, у гаража, чтобы он забрал их. Его одежда, ботинки, бритвенные принадлежности, галстук, который я подарил ему на Рождество, когда мне было десять лет, книга о великих отцах, которую я подарил ему на День отца, когда мне было тринадцать — все это. Все воспоминания были упакованы и вынесены из дома. Мэгги сняла все семейные фотографии, на которых он был, и убрала их. Я попросил ее сложить их на чердак, где некоторое время была моя комната. Все происходило в тишине. Мы почти не разговаривали. Просто убрали вещи Буна, как будто он умер. В некотором смысле так и есть. Человек, которого я знал, умер. На его место пришел этот самозванец, которого я ненавижу.

Я подумала о том, как бы я себя чувствовала, если бы это был мой отец. Если бы он так обидел мою мать. И меня тоже. Смогла бы я упаковать его вещи и выставить за дверь? От одной мысли об этом у меня заболела грудь. Даже если он сделает что-то настолько ужасное, я буду любить его. Я не думаю, что он сможет сделать что-то, чтобы заставить меня так его ненавидеть. Может быть, я ошибаюсь.

— Она сегодня много плакала. Она пыталась скрыть это, уходила и закрывалась в ванной. Я слышал, как она плачет. Мне захотелось ударить кулаком в стену при звуке ее рыданий. Это с ней сделал человек, которому она доверяла и которого любила.

Он беспокоился о своей маме. Я тоже любила свою маму. Если бы я узнала, что ее обидели или расстроили, это бы убило меня. Если бы я была на его месте, я смогла бы испытать ненависть к тому, что сделал мой отец. Но я не была в этом уверена и надеялась, что мне никогда не придется это узнать.

— Как ты? — Спросила я его. Он рассказал мне о своей матери, но не сказал, что чувствует он сам.

— Раздавлен. Другой. Он изменил меня. Он изменил нас всех.

Я подвинулась, чтобы сесть рядом с ним, и на этот раз моя рука накрыла его руку.

— Сегодня за ужином мы говорили о том, как все изменилось для меня, здесь, в этом городе. Мама сказала, что с возрастом мы меняемся. Изменения ещё впереди. Это не хорошее изменение или легкое, но это часть твоей жизни, и только ты контролируешь, как это влияет на тебя. Твой отец не может контролировать тебя.

Он перевернул свою руку, и его пальцы переплелись с моими. Мы сидели молча, я смотрела на него, а он смотрел прямо в окно, погруженный в свои мысли. Мне было интересно, как Мэгги справляется с этим, но спрашивать об этом было неуместно. Не сейчас.

— Я не хочу возвращаться домой. Это слишком больно. Но я не могу и остаться в стороне, потому что они нуждаются во мне Теперь, когда Бун ушел, я стал мужчиной. К такой ответственности я тоже не был готов.

Тут я понимала его очень хорошо. Когда Бриони оказалась в моих руках, я стала взрослым человеком. Жизнь перевернулась, и мне стало страшно.

— Те вещи, которые пугают нас, могут сделать нас сильнее и стать чем-то прекрасным. Когда у меня появилась Бриони, я была напугана больше, чем когда-либо. Она была живым, дышащим человечком и, я отвечала за ее жизнь. Поддерживала ее жизнь, заботилась о ней. В одно мгновение мой мир перевернулся с ног на голову. И я подумала, что никогда этого не переживу. Я бы провалилась. Но я этого не сделала и, ни за что на свете не отдам ее. Человек, которым она сделала меня — сильный, храбрый, и я люблю себя за то, кем я стала.

Он сжал мою руку.