После измены

— Я не знаю, — дрожь прокатывается по телу, когда наши глаза встречаются. Необъяснимо. Глубина эмоций и мужского сожаления зашкаливает даже сейчас. — Я не остановил его, хотя понимал, что трасса опасная. Я понимал, что не нужно было… но… я не остановил. Ничего не сделал. Принял вызов, — Йохан аккуратно вытаскивает из моих рук фото. Убирает его обратно. — Он впереди был. И я чётко видел тот момент, когда он потерял управление и слетел. И внутри… такое злорадство было, что я сам не ожидал от себя. Лишь спустя секунды пришло понимание, что авария слишком серьёзная.

— Ты не должен себя винить. Это было его решение бросить вызов. И ты не мог повлиять никак.

— Мог. Я мог просто махнуть рукой. Но я поехал.

Что здесь можно сказать… я не знаю. Кажется, наш разговор зашел не в ту сторону.

— Вот ключ, — обрубает. Минутка откровений прошла так же неожиданно, как и началась. — Не помню, как его переложил. Он слева обычно лежал.

— А давай не пойдём?

Глава 23

— Тебя это слишком выбивает из колеи, слишком много воспоминаний, которые ещё не улеглись в душе, — мягко поясняю в ответ на гипнотический жгучий взгляд. — Самое лучшее — просто прогуляться, — предлагаю смело.

Мне здесь так нравится. Аккуратные улочки, домики, а сама атмосфера! Непередаваемая! Кажется, что я дышу полной грудью. И воздух проникает в легкие, напитывает силой и кислородом каждую клеточку.

И не нужно никуда бежать, ни за чем гнаться. Спокойствие и размеренность — местные сопровождающие, а улыбки на лицах прохожих каждый раз находят отклик в моей душе.

— Хорошо, — кивает в сторону выхода. — Я ключ захвачу, может, ты передумаешь. Тогда идём?

Сбоку раздаётся радостный лай. Пес думает, что мы возьмём его с собой?

— Нет, дружок, ты ждёшь меня дома. Я скоро вернусь и погуляю с тобой.

Сенатор, вальяжно переставляя лапы, недоверчиво провожает нас до двери. Разочарованный собачий взгляд нужно видеть. Понуро опущена голова, погрустневшие глаза, в которых плещется безмолвная просьба.

— Ты посмотри, как насупился… — жалость не дает мне покоя. — Печальный какой.

— Обиделся на меня.

— Эй, малыш, — обращаюсь к сорокакилограммовой настороженной махине и присаживаюсь на корточки, но вплотную не подвигаюсь. Себе дороже. — Ты что так сильно расстроился?

Пёс ещё ниже опускает голову. Отворачивает морду. До моего слуха долетает слабый жалобный скулёж.

— Так сильно хочешь с нами пойти?

Не знаю, понимает ли он меня или просто реагирует на мой мягкий тон, но Сенатор резко подбирается, вскидывает пасть, два раза громко и звонко гавкая.

— Вымогатель, — констатирует Йохан.

Я со смехом кошусь на мужчину:

— Ну все. Теперь придется его с собой брать. А то у меня сердце кровью обливается.

Пёс заметно оживляется и радостно снимает поводок с крючка.

Собачьему счастью нет предела. Самый любимый человек берет его с собой гулять.

— Даше скажи спасибо, — строго смотрит Йохан и вытаскивает поводок из пасти.

Улыбку подавить невозможно. Этот элегантный шоколадный монстр не стесняется демонстрировать своё ликование. Даже успевает благодарно облизать мне руки.

Я не смогла удержаться от замечания, что мне очень нравится местная атмосфера, размеренное дыхание города, даже легкий шелест ветра кажется особенно умиротворяющим и успокаивающим, и вот уже проблемы и страхи не так сильно давят на плечи. И мы небрежно идём вперёд вдоль улицы, а мужчина вспоминает, как здесь всё изменилось с тех пор, как он был ребёнком.

— Даша, расскажи немного о себе, — просит, внимательно на меня взирая. — О своей семье. Работе. Что тебе нравится?

Уверенно гляжу вдаль, за несколько секунд воспоминания проносятся, заставляя улыбаться ещё шире.

— Я работаю с Лидой. У нас своя фирма по организации разного уровня мероприятий. К слову, днём рождения Хьюго несколько месяцев назад занималась именно она. Так что косвенно был шанс нам с тобой встретиться раньше. Кстати, я хотела спросить, а где ты теперь оставляешь Сенатора, если долго отсутствуешь?

— В питомнике, откуда его забирал. Они хорошо следят за животными. А руководит им мой знакомый. Он лично приглядывает за собакой. Скажи, как долго ты занималась гимнастикой?

Ностальгия накатывает волнами. Увлеченно рассказываю Йохану о том, как усердно занималась спортом с пяти лет, намеренно умалчивая о не самых приятных моментах. Сейчас об этом вспоминать ни к чему. Плавно перехожу к своему детству. Говорю, что выросла без отца. Планомерно раскрываю себя, обнажая разрозненные кусочки своей жизни. Как будто шелуху снимаю. Мужчина слушает внимательно. Не перебивает. Кажется, он впитывает каждое слово, запоминает все. И все, что касается меня, ему интересно.

Я тоже интересуюсь его жизнью. С любопытством вслушиваюсь в истории о его семье, о том, что он с семнадцати лет ездил на мотоциклах и со временем это переросло в дикую плохо контролируемую страсть. Я вспоминаю то самое фото. И трепет прокатывается по организму от запечатлённых силы и мощи. И, наверное, в этом для меня весь Йохан. Таким я его ощущаю. С виду спокойный, непоколебимый, размеренный. А внутри него пылает настоящий неуправляемый пожар.