После измены

— Отец не только Хьюго отправлял работать за границу. Начал он ещё с меня, — смеётся.

— У меня такое ощущение, — Лида задорно обращается словно бы ко мне, но замечание адресовано явно мужчине, — что кое-кто сильно не договаривает. Сдаётся мне, русский и английский — это ещё не все.

— Все верно, еще французский. И нидерландский, — Йохан вальяжно откидывается на спинку и ласкает мягким взглядом мое лицо. — Кстати, если хотите, могу прокатить вас по городу. Устроить мини экскурсию.

Глаза подруги загораются мгновенно, а я кисло реагирую на замечание. Вообще-то Лиде есть кому город показать… а я до чертиков хочу остаться с Йоханом наедине.

Огромное облегчение накатывает, когда подруга тактично отказывается. Но подкинуть ее до дома родителей Итана Йохан настоял сразу.

Атмосфера вмиг меняется, как только Лида выбирается из машины и мы с мужчиной остаемся наедине. От расслабленности и раскованности не остаётся и следа: тугое напряжение плотными волнами проникает в салон.

— Прокатимся? Или хочешь прогуляться?

Абсолютно не важно. Главное, рядом с ним.

— Есть у меня одна идея. Все скромно, — подмигивает. — Погнали.

По пути рассказывает, что Алисия забыла, куда положила гимнастический купальник. И они искали его все утро. А еще Йохан весело повествует о своих приключениях в России много лет назад.

Подъезжаем к его дому. Эм… Он вроде сказал все скромно?

— Покажу тебе кое-что, — улыбается так счастливо и лучезарно, что я не осмеливаюсь испортить сюрприз и даже не думаю допытываться: ну что, что же там?!

Выворачиваем на финишную прямую, у Йохана начинает звонить телефон. Отвечает он с каменным лицом. Видно, что не рад собеседнику. А у меня тут же мелькает неприятная мысль: это ведь не его жена, правда?! Ну пожалуйста!!!

Разговаривает мужчина спокойно, но… что-то мне подсказывает, что он напряжен.

Когда сбрасывает вызов, обращается ко мне, но я и так уже вижу, в чем дело. Нох вальяжно опирается о черный седан, напряженно листает бумаги в руках, хмурый взгляд его недовольно скользит по… кажется, это документы.

— Извини. Все идет наперекосяк, — доносится будто издалека голос Йохана. — Он неожиданно заехал на пятнадцать минут.

Как только Нох подмечает машину сына, цепкий мужской взор шокировано останавливается на мне, губы складываются в тонкую линию.

Плохое предчувствие сковывает осознание, и я нервно впиваюсь пальцами в сумочку.

Глава 22

Настороженно кошусь на Йохана, когда до меня доносится тяжелый вздох.

— Твоему отцу я дико не нравлюсь, — констатирую факт. — Иностранка? — нахожу самую очевидную причину.

— Он считает меня слабаком. Потому что я не смог вытянуть свой брак. Ты здесь ни при чём. Это семейное.

Беда. Разве отца Йохана это как-то касается? Это ведь личное дело и проблемы каждого. Подстраивать под чьё-то мнение свою жизнь — не самое грамотное решение.

— Что будем делать? — перевожу тему и концентрируюсь на том, что в эту минуту важнее.

— Могу тебя наверх проводить, а потом спуститься к нему. Чтобы тебе было комфортнее.

— Ты шутишь?! — округляю глаза! — Я с Сенатором одна не останусь. И не мечтай. Даже за доплату!

— Чувство юмора это хорошо. Но мне сейчас оно отказало. Могу собаку с собой забрать.

— Давай я в машине подожду. С мамой поболтаю.

— Уверена?

— Абсолютно. Ничего, если поздороваться не выйду? — даже легкая полуулыбка и игра ресничками не смогли заставить Йохана расслабиться. Даже на секунду. Даже когда он мимолетно дотронулся до моей щеки и обвёл большим пальцем овал лица.

— Ты потрясающая, — если бы можно было утонуть во взгляде, я бы давно захлебнулась той отчаянной нежностью, которая затягивает в водоворот. И кислорода мне мало. И дышать ровно не получается. И ответить нечего… — Я быстро, — добавляет, понизив голос.

Дверь за Йоханом аккуратно захлопывается. Волнение нарастает.

Разумеется, ни о каком звонке и речи быть не может. Во все глаза наблюдаю за напряженной мужской спиной. И как размеренно мужчина приближается к отцу.

Нох на сына смотрит с негодованием. Возмущение в потемневших глазах зашкаливает. Он явно говорит Йохану что-то резкое, а разговор протекает на повышенных тонах. От возмущения щеки Ноха Ларсена становятся пунцовыми, и мужчина непослушными пальцами с трудом расстёгивает пуговицу у горла, словно ему не хватает воздуха. На лице выгравированы агрессия и непримиримость.

Я аж на сидении подскакиваю, когда Нох обвинительно выбрасывает ладонь в мою сторону. И с издёвкой смотрит на Йохана.

Внезапно отец с каменным лицом резко впихивает документы сыну в руки и, гордо вздёрнув нос, отходит на пару шагов назад.

Оборачиваясь, бросает напоследок короткую фразу. Йохан ловит замечание, лениво поворачиваясь, отставляя ногу в сторону, склоняет голову набок. Выглядит расслабленно, а на лице его снисходительная полуулыбка. Не сразу подмечаю, что Йохан одной рукой сжимает бумаги, вторая — в кармане . Только сейчас доходит: вот что не позволяет до конца поверить в наигранное мужское спокойствие: спрятанная в карман рука.