После конца

Получив новенький болид, Александр с Генрихом каждое утро прилетали в научный городок. Их посещения стали постоянными и уже не вызывали переполох у научного состава, люди перестали обращать на них внимание, занимаясь своими делами. Это позволило им спокойно изучать все процессы экспериментов. Александр был в полном восторге от машины, за считанные минуты он мог долететь до середины континента, не прилагая особых усилий, единственное, что мешало совершать столь быстрые поездки, так это скоростные перегрузки. Побаловавшись как ребенок и прокатившись на бешенной скорости пару раз, он взял себя в руки. Конечно, он как любой другой мужчина испытывал страсть к технике, особенно к такой, но он все же был президентом и не мог позволить себе излишеств. Болид оказался очень легок в управлении и безопасен. Как только достроят цех по производству машин, он поставит эту модель на конвейер, что бы каждый житель его государства мог иметь такой транспорт. А еще ему очень хотелось побывать в городке на побережье, но он решил отложить это до зимы и четко следовал своим планам. Вернувшись к вечеру на Ковчег, они увидели, бегущего к ним на встречу, первого заместителя президента.

-Александр Владимирович, на побережье ЧП

Они почти бегом вбежали в кабинет для переговоров. На мониторе было лицо капитана крейсера патрулировавшего воды побережья в районе города Росы, Петрова Григория Степановича. Президент сел

-докладывайте!

-Александр Владимирович, сегодня с нами на связь с экстренного оборудования для радио передач, вышел агент Ворон, он ранен и я выслал бригаду за ним на материк. Они уже на подходе, думаю вы хотите присутствовать при его докладе

-да, оставьте связь, я подожду.

Через десять минут Александр увидел вошедшего Агента Ворона, он действительно был ранен, и его плохое самочувствие было на лицо, но отбиваясь от доктора, он шел к монитору. Вытянувшись перед экраном, он попросил разрешения доложить, и рассказал о неприятной ситуации сложившейся в городе.

-я прошу вас, разрешить крейсеру выйти из тени и присоединится к спасению граждан города, они в осаде уже больше двух суток.

-я разрешаю и еще Григорий Степанович, вы останетесь в городе и примете присягу в верности ему и его строю, после их освобождения. И предупредите всю команду, ни кто не должен догадаться о том, что Ковчег так близко, и что он существует, никто не должен знать, что вы поддерживаете с нами связь. Задача ясна?

-так точно, господин президент

-докладывайте каждый час об обстановке и берегите людей.

Монитор потух.

Через час Генрих принес депешу.

Буксир захвачен. Шереметьев с приближенными исчез. Пропала Мария Арбатова.

-что случилось?

-Шереметьев оказался не так прост, он заметил наш крейсер и скрылся в неизвестном направлении, и насколько нам известно прихватил Арбатову с собой.

Александр замер, почему то защемило сердце, движения сковал липкий страх, он посмотрел на Генриха пытаясь скрыть свои эмоции. Но Старый разведчик все заметил

- я распорядился, мы найдем их, группа спецов прочесывает лес, мы запустили разведчика в воздух. Ворон и испанец роют землю, на сколько я понял, она им обоим дорога.

33

побережье

Сознание мерцало, Маша безуспешно пыталась поймать фокус, но перед глазами все плыло, голова трещала, жутко тошнило. «Сотрясение» подумала она. Руки были вытянуты вверх и привязаны за запястья к потолку на месте люстры. Пытаясь посмотреть по сторонам Маша, напрягала глаза что есть сил, стены расплывались, но было понятно, что она в помещении. Память возвращалась с трудом, отдельные обрывки, лес, садящееся солнце, Маркус. «Что же случилось» болью отдалось в ее голове, как в колонном зале, тысячи молоточков стучали в виски. Из горла вырвался стон, он был тихим, но этого было достаточно, что бы обнаружить ее. Краем глаза Маша уловила движение, резкая боль пронзила все тело, кто то ударил ее плетью, а затем еще раз. Маша стиснула зубы. Изверг встал перед ней, это был Шереметьев. Оглядев его, она увидела на ногах вычурные, расшитые золотом сапожки с загнутым носом, очень красивые и по всей видимости ручной работы, штаны шаровары, шелковая рубашка, и завершал сей наряд красный кафтан с меховой оторочкой. Все вместе это напоминало одежду купцов или баев в старинные времена, она не знала точнее, но ей стало смешно, и насмешка появилась на ее губах. Шереметьев взбесился и ударил ее по лицу, свет опять померк.