После конца

Сказал он, направляясь к ней, при этом вновь расстегивая свой кафтан и развязывая шаровары. Маша сжала ноги, и что было сил вцепилась в юбку, он громко заржал ей в лицо, взял веревку , резко рванул, ее руки взлетели к душке, больно ударившись об нее. Привязав, он перевернул Машу на живот и поставил на колени, ее жалкие трепыхания, были награждены ударами по ребрам. Он снова изнасиловал её, она старалась отключить свое измученное сознание, не плакала и не просила, молчала, проклиная его в душе, терпела, моля бога дать возмездие и наказать мучителя. И опять его штурм был не долгим, что несказанно порадовало Машу.

Он оделся, подошёл к кровати отвязал веревку

-иди мойся, ты будешь моей личной шлюхой, пока не надоешь, потом я отдам тебя своим соратникам, некоторые мечтают об этом часе, думаю ты останешься довольна.

Сказал он и опять гадко заржал, направляясь к дверям, Маша поднялась и остановила его жестом

-может ты все таки расскажешь, в чем я так виновата перед тобой

Он повернулся, глаза стали холодными и надменными, вся его поза говорила о превосходстве, губы искривились в брезгливой усмешке

-ты помнишь свою школу и выпускной старшеклассников? Вы с подружками пробрались на него тайком?

Маша кивнула, смутно, с трудом вылавливая кусочки воспоминаний. Почему то этот день не оставил в ее памяти особых впечатлений, на балу не оказалось ее принца, а остальное в пятнадцать лет, имеет не большое значение.

- ты весь вечер провела со мной , я был старше на два года, но ты уже тогда была одной из красивейших девочек школы, и провести с тобой весь вечер, считалось достижением. Я был так горд собой. Ты позволила проводить тебя до дому и поцеловать в щеку. Пообещала, встретится на следующий день, но исчезла на целый месяц. А я успел еще ночью, разболтать своим дружкам о нашей большой и светлой любви, и почти все лето, пока не поступил в военное училище, выслушивал их издевки. К тому же из за этого, меня бросила, моя постоянная подружка, а ты когда вернулась, даже не взглянула в мою сторону.

Маша не помнила ни его, ни то, что он провожал ее. Зато до сих пор , было свежо воспоминание о том, как ее мать ночью увезли в больницу, а на следующий день ее отправили к бабушке на целый месяц. Мать выписали и Маша, взвалила на себя всю женскую работу по дому, на столько мама была слаба, и ей совсем не было дел до мальчишек и девчонок гуляющих во дворе, и плетущих интриги. Объяснять это было бессмысленно, но она все же сказала

- мне было пятнадцать лет, на следующий день меня отправили к бабушке, и я понятия не имела, о твоих переживаниях.

Он ухмыльнулся

-ну да , конечно, и я естественно пережил это давно, но вот что меня действительно взбесило, это когда на буксире ты смотрела на меня в упор и не узнавала, и сказанную, мной, первую пришедшую на ум фамилию, приняла как само собой разумеющуюся. В твоих глазах ничего не мелькнуло, ты не узнала меня, а я столько лет избавлялся от комплекса неполноценности, и вместо университета пошел учится на офицера, в надежде, что меня заметят и я стану настоящим мужиком, разведчиком , героем. И представляешь, заметили, только счастья мне это не принесло. И теперь ты, за это заплатишь. Ты же у нас, вся такая гордая и чистая, вот обваляю тебя в грязи, чтоб ни так сверкала .

34

побережье