После конца. Часть 1

— Просто… — Альберту было тяжело говорить, солдат видел это по выражению его лица. — Помнишь, я тебе рассказывал о своем обсессивно-компульсивном расстройстве? Та история с очками, — он указал на них своим пальцем.

— Помню, — кивнул Курт, нахмурившись и не понимая, к чему именно он клонит.

— Так вот, в той истории я рассказал, что их разбил прилетевший мне в лицо мяч. Только на самом деле меня тогда ударило не мячом, а кулаком одного из моих одногодок, — он откусил кусочек хлеба и, тщательно его прожевав, продолжил. — Меня постоянно обижали. Я всегда был самым слабым. Никто со мной никогда не играл. Ну, кроме разве что в «догони и дай очкарику под зад», или соревновались, кто сделает мне самую оригинальную пакость. Но после того, как мне разбили очки и я пробыл длительное время в почти что слепом состоянии… мне надоело вечно бояться таких людей. Терпеть от них насмешки и побои, словно я не человек, а какой-то свалявшийся кусок засохшей грязи под их ногами. И в один прекрасный момент я не вытерпел и, схватив ближайший более-менее крупный камень, как следует огрел им Людвига по голове, — по выражению лица и тону Курт понял, что эта часть повествования о своих годах отрочества доставляет Альберту явное удовольствие и вызывает чувство гордости за собственный поступок. — Он две недели с перевязанной головой проходил. После этого инцидента меня прозвали «Чокнутый Альби». Одногодки так и не начали со мной общаться, но при этом меня больше никогда не обижали и обходили стороной, словно я болел бешенством и мог в любой момент на них наброситься с пеной у рта. Но они были неправы. Я не был злым, просто у каждого человека терпение рано или поздно иссякает, и тогда возникает интересный вопрос. Кто виноват, тот, кто первый ударил, или тот, кто очень долгое время тебя на это провоцировал?

Все это время слушая рассказ мужчины, Курт незаметно взял вторую ложку и, медленно убрав руки под стол, засунул ее себе за пояс и накрыл полосатой футболкой.

После ужина и свободного времени их завели обратно в камеру и заперли дверь. Убедившись, что все ушли, Курт, чувствуя на себе взгляд Ло, вытащил ложку из-за пазухи и подошел к унитазу. Подняв крышку, он спрятал столовый прибор в бачке.

— Так, что мы делаем? — спросил его мужчина, лежа на своей кровати.

— Пока что — разведываем.

Солдат подошел к своей кровати и присел.

— Необходимо узнать, как и происходят ли вообще проверки камер. Как мы попадем на поверхность…

— Я слышал разговор уставших парней о «тяжелой работенке». Видимо, мы с тобой очутились на чем-то вроде каторги.

— Да, — соглашаясь с ним, кивнул Курт. — Поэтому нужно понять, какие тут порядки и правила. Досматривают ли заключенных, когда поднимают их наверх, и тому подобное.

— Понял. И что ты собираешься делать?

— Еще не время, Ло, — ответил солдат, а затем посмотрел на сослуживца и увидел на его лице недовольство. — Верь мне. Чтобы осуществить мой план, обязательно нужно сперва подняться на поверхность.

— Хорошо, — кивнул солдат, смотря на своего командира. — Я верю. Сейчас мы можем доверять лишь друг другу.

— Точно, — кивнул Курт и принял лежачее положение.

Честно сказать, этим он его порадовал. Видимо авария, потеря остальных членов команды и плен благоприятно подействовали на взгляды Ло. Курт видел, как изменился сослуживец. И это хорошо. Ему как никогда была нужна чья-то помощь.

Вдруг послышался щелчок, и свет резко потух, но не до конца. Осталось легкое свечение, рассеивающее непроглядную тьму и превращающее ее в густой полумрак. Вдохнув полную грудь воздуха, Курт положил ладонь левой руки на грудь и закрыл глаза.

Глава восемнадцатая Новые знакомства

Раздался громкий крякающий звук. Распахнув глаза, солдат резко сел и провел ладонью по лицу. Через десять секунд сигнал повторился, и спустя тот же самый временной интервал прозвучал в последний, третий раз.

— Что происходит? — спросил у него заспанный Ло, но ответом солдату послужила открывшаяся дверь.

На пороге стояло несколько охранников. Выйдя по их приказу из камеры, Черные Кресты спустились на первый этаж и взяли завтрак, состоявший из каши с подсохшей коркой, хлеба и того же, что и вчера (судя по всему, буквально), безвкусного чая. Поздоровавшись с Альбертом, Курт уселся на свободное место, но разговаривать с ним не стал.

Молча проглотив свою скудную порцию, он чувствовал внутри головы рой мыслей, без конца жужжавший и не дававший ему ни секунды покоя.

— Построиться! — послышалась громкая команда, и все заключенные, доевшие и недоевшие, вскочили со своих мест и вылезли из-за столов.

Последовав их примеру, Курт поднялся с лавки и направился за своими собратьями по несчастью. Люди подошли к двум вычерченным на полу большим красным квадратам, внутри которых было написано «2эт.» и «3эт.». Догадавшись, что они нужны для разделения заключенных, проживающих на втором и третьем этаже, Курт и Ло встали в квадрат «3эт.», а Альберт в «2эт.».