После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий

Последние форпосты крестоносцев в Сирии и Палестине были теперь обречены на гибель. Но с созданием нового монгольского улуса на Ближнем Востоке четко наметилась и новая система всесторонних связей между европейским Средиземноморьем и Юго-Западной и Южной Азией. 60-е годы XIII в. были тем временем, когда на рубежах Европы и Азии произошли важные события, оказавшие большое влияние на формирование этой системы.

Итальянские торговые республики и католические миссии

Генуя и Венеция. До сих пор, говоря о первых контактах между Западной Европой и монгольским миром, мы касались главным образом истории дипломатических переговоров, которые в 40—50-х годах XIII в. вели не слишком уступчивые договаривающиеся стороны. Но уж тот факт, что в эти годы Запад постоянно направлял на монгольский Восток свои посольства, свидетельствует о крайней заинтересованности Европы в установлении связей с монголами. Разумеется, определенную роль играли и соображения о союзе с монголами в борьбе за Сирию и Палестину, но этот “крестоносный” аспект был отнюдь не самым главным. В сущности, к середине XIII в. крестовые походы стали уже анахронизмом. Палестинские плацдармы, которые приходилось удерживать весьма дорогой ценой, не давали осязаемых выгод ни итальянским торговым городам, ни крупным западноевропейским державам. Значение первых четырех крестовых походов как раз в том и заключалось, что благодаря им были разведаны и освоены пути “а Восток не только через “Святую землю”, но и в обход ее. Не случайно четвертый крестовый поход завершился в 1204 г. захватом Константинополя, основного перекрестка морских и сухопутных дорог, идущих из Средиземного в Черное море и из Юго-Восточной Европы в страны Ближнего и Среднего Востока. Латинская империя, созданная на Босфоре в 1204 г., сразу же стала вотчиной венецианцев, побудивших крестоносцев к штурму Константинополя.

Итальянские города-государства — Венеция, Генуя, Пиза, Флоренция, Милан, Сиена, Лукка — в XII—XIII вв. развивались и набирали силу с быстротой, совершенно необычной для неторопливого средневековья. Они пожали первые плоды крестовых походов. Расширение европейского рынка, рост торговли с Востоком, грабительские набеги на богатейшие области Сирии, Палестины, Малой Азии, Балканского полуострова — все это способствовало расцвету итальянских городов, расположенных на скрещениях главных путей Средиземноморья. В XIII в. они стали крупными центрами ремесленного производства. Флорентийские сукна, шелковые ткани Лукки, бархат генуэзской выделки, изделия миланских оружейников, венецианское стекло приобрели известность не только в Италии, но и далеко за ее пределами. Работая преимущественно на привозном сырье (английская и испанская шерсть, краски для восточных тканей, металлы, извлекаемые из чешских, саксонских, шведских, английских и австрийских руд), флорентийцы, ломбардцы, генуэзцы, венецианцы расширяли сферу своей деловой активности. Во Франции, Англии, Арагоне, Кастилии, Португалии, Германии влияние итальянских купцов и банкиров постоянно возрастало. В Генуе и Венеции главным источником богатства и мощи была транзитная торговля между Западной Европой и Востоком[31]. При этом и Генуя и Венеция обладали внутренним устройством, отлично приспособленным для ведения торговых операций огромного размаха. Вся власть в этих коммерческих республиках принадлежала купеческому патрициату — аристократии чистогана, и этим олигархам доставалась львиная доля доходов от заморской торговли. В Генуе в XIII—XIV вв. у кормила правления стояли торговые дома Дориа, Фьески, Спинола, Палла-вичини, Ломеллино, Негро. В их цепких руках находились органы городского управления, флот, верфи, таможни; они были распорядителями генуэзского банка “Каза ди Сан-Джорджо”, консулами в заморских колониях, послами при европейских дворах, они командовали боевыми флотилиями и караванами торговых судов. Генуэзец Синибальдо Фьески под именем Иннокентия IV одиннадцать лет правил христианской Европой на благо своему родному городу; Оттобоно Фьески стал папой Адрианом V. Генуэзский патрициат поставлял папской курии кардиналов, архиепископов, епископов, магистров и приоров духовных орденов, отпрыски генуэзских знатных фамилий занимали видные посты в папской камере, финансовом департаменте наместников святого Петра[32].

Такая же картина была в Венеции, где патрицианские дома Дандоло, Морозини, Мочениго, Контарини, Зено, Соранцо распоряжались в Большом и Малом Советах республики, посылали флотилии в заморские земли, управляли венецианскими колониями и опорными базами и наряду со своими соперниками-генуэзцами поставляли Риму церковных деятелей, тесно связанных с олигархией города святого Марка.