После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий

С середины мая до конца июля такие сильные дуют ветры, что корабли, если не удается им войти в гавань, подвергаются большой опасности, и счастье, коли им доведется ее избежать; в прошлом году погибло более шестидесяти кораблей, а в этом году близ наших мест затонуло семь кораблей, а что до других областей, то вестей оттуда пока нет. Корабли же у них очень непрочные и неуклюжие, без железа, швы не конопатят; сшиты они бечевой, как платье, и если где-нибудь нить порвется, тотчас корабль распадается, и что ни год приходится их чинить, иначе и в море выйти нельзя. Руль на этих кораблях ломкий и слабый, он как доска, шириною в пядь и укреплен в середине кормы; когда же надо повернуть на другой галс, то делают это с большим трудом, а при сильном ветре и вовсе поворачивать нельзя. На кораблях один парус и одна мачта, а паруса делаются либо из тростниковой плетенки, либо из скверной ткани, веревки же плетут из волокон.

Кроме того, моряки у них в малом числе и не слишком опытные: и когда корабли, минуя опасности, возвращаются в целости, говорят, что так случилось потому, что ведомы они были господней волей, сноровку же человеческую, можно сказать, ни во что не ставят.

Написано это письмо в Мабаре, городе провинции Ситта, в Верхней Индии, октября двадцать второго дня, в год Господа нашего МСС...Х...

Чудеса, описанные братом Журденом из ордена проповедников, уроженцем Северака и епископом города Колумба, что в Индии Наибольшей [179]

Скажу сперва, что есть диво дивное среди моря, между Сицилией и Калабрией. И вот оно какое: море там в одном месте стремительно вздымается, а в другом, поближе к острову, опускается, и течение здесь быстрее, чем в любой реке. А по причине этого в горле [пролива] всегда страшное волнение, и в пучине морской гибнут, буде в ней окажутся, даже самые большие корабли.

И говорят, будто на дне есть там ужаснейшее жерло, и из него выходит такая темная вода, что даже рыбам боязно заплывать в эти места[180].

В Греции не довелось мне повидать или проведать что-либо, о чем стоило бы здесь упомянуть; вот разве только, что между Негрипонтом-островом и материком море прибывает и убывает иной раз трижды, а когда и четырежды [в день], а порой и чаще, словно это не море, а быстрая река, и, право же, истинным чудом кажется все это[181].

Побывал я в Фивах, а там земля так часто трясется, что любой, кто не испытал ничего подобного, ни за что мне не поверит. Случается, за день земля дрожит пять, шесть, а то и семь раз, и зачастую от такого трясения рушатся и обваливаются дома и стены даже самой наикрепчайшей постройки[182].

Об Армении

Видел я в Великой Армении нечто весьма примечательное, а именно высочайшую и преогромнейшую гору; говорят, вершина ее всегда в снегу и всегда в облаках, и изредка облаками гора бывает покрыта на три четверти высоты ее. А гора эта неприступна: никому не довелось еще дойти до вечных ее снегов[183].

И вот какое там есть диво великое: если дикого зверя преследуют охотники, то, добежав до этих снегов, он тотчас поворачивается и стремглав кидается вниз, хоть и знает, что там ждет его гибель. А гору ту даже за три дня на коне не объехать. Слышал я от мужа достойного и правдивого, что живут здесь громаднейшие змеи и так велики они, что целиком заглатывают зайца, и муж этот такое видел воочию; а когда пронзил он стрелой змея, пожравшего зайца, тот уполз невредимый.

На горе стоит дом, который, как говорят, воздвиг сам Ной, после того как покинул он свой ковче г. Говорят также, что где-то на горе есть виноградник, посаженный Ноем, тот самый, вином коего Ной упился. А ягоды на лозах, ноевых такие огромные, что просто глазам своим люди не верят. Узнал я обо всем этом от одного нашего архиепископа, католика, владыки великого и сильного. Он правит в здешних местах и во всем достоин доверия. Я же, хоть и побывал тут (поверьте мне уж на слово), но не летом, а зимою.

Эта Великая Армения много выстрадала, и в ней мученическую кончину приняли три апостола, а именно Варфоломей, Симон и Иуда.

Видел я темницу, где томились Симон и Иуда, и ключи, которые по мановению апостольского жезла выбились из живого камня.

По восемь, десять и семнадцать раз касался камня жезл, и нынче здесь как раз столько же ключей, а близ них выстроена большая и красивая церковь[184].

В этой Великой Армении замучена была одна славная дева; звали ее Скалой, и была она дочерью короля. Здесь же бросили в яму ко льву и дракону святого Григория, обратившего армян в католическую веру, и случилось это, когда правил Арменией король Тертат, во времена святого Сильвестра и императора Константина[185].

В этой же Армении зарезан был блаженный Иаков-мученик.