После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий

Покинув остров Силлан и направившись к югу, я дошел до острова, который называется Дандин, а значит это слово — нечистый. И на этом острове живут скверные люди, ибо пожирают они сырое мясо и прочую стервятину. И есть у них отвратительный обычай — отцы поедают детей, а дети отцов, жены мужей и мужья жен, а делается это так: когда у кого-либо захворает отец, идет этот человек к астрологу или жрецу и говорит ему: владыка, спроси господа нашего, исцелится ли мой отец или суждено ему умереть. И жрец, а с ним и тот, у кого захворал отец, отправляются к идолу (а идола этого делают из золота или серебра), читают молитву и вопрошают его: боже, ты наш господь, и тебе поклоняемся как господу нашему; так ответь нам на наш вопрос. Такой-то сильно занемог, должен ли он умереть или исцелится от хвори? И демон устами идола отвечает: отец твой не умрет и от хвори будет избавлен, но ты для этого должен сделать то-то и то-то. И демон указывает человеку, что надлежит ему совершить для исцеления отца, и человек этот возвращается к отцу и старательно ходит за ним, пока тот совсем не оправится. Если же демон говорит, что отец должен умереть, то жрец отправляется к [больному], набрасывает ему на рот ткань и душит его до смерти.

А умертвив, они рассекают тело на куски, приглашают друзей и родичей и всех здешних плакальщиков и пожирают тело с великим ликованием и поют при этом песни. А затем собирают кости и торжественно зарывают их в землю. И родичи, не приглашенные на эту тризну, считают, что их тяжко обидели. Я крепко порицал их за такой обычай и говорил им: пошто поступаете вы противно разуму? Ведь если мертвую собаку дать собаке живой, то она не станет есть; так почем же такое творите вы, по видимости наделенные разумом?

И они мне отвечали: если не мы, то черви съедят тело, а буде такое случится, душа покойного претерпит великие муки. И мы поедаем тело, дабы не страдала душа. И хоть и дали они мне высказаться, но не захотели отступиться от своих верований и оставить принятый у них обычай[292].

27. О двадцати четырех тысячах островов Индии

О многих иных диковинках тех стран я ничего не пишу, ибо все равно тот, кто не видел этого, мне не поверит. И таких чудес, как в этом царстве [Индии], нет в целом свете. А пишу я лишь о том, в чем уверен сам и в чем нет у меня никаких сомнений.

А что касается этого острова, то допытывался я у многих, сведущих в этих делах, и все в один голос заверили меня, что в этой Индии насчитывается добрых двадцать четыре тысячи островов[293] и правят ими шестьдесят четыре венценосца. И большая часть этих островов густо населена. Теперь кончаю я свой рассказ об этой Индии и о ней больше не желаю говорить. И намерен ныне я кое-что поведать о Верхней Индии.

[Главы 28—50, посвященные Китаю и Тибету, в переводе опущены]

51. Брат Одорико свидетельствует, что повествование его правдиво

Я, брат Одорико, богемец из Форо Юлио и города, которому название Портус Маонис [Порденоне], из ордена братьев-миноритов провинции святого Антония, торжественно провозглашаю, заявляю и свидетельствую достопочтенному брату Гидотто, министру названной провинции святого Антония в Тревизской марке[294], а ему я обязан своим обетом, что все, о чем говорилось выше, я либо видел воочию, либо слышал от людей, достойных доверия, в истине же того, что не довелось мне видеть, порукой служат толки об этих странах. О многом я воздержался упоминать, ибо тем, кто подобного не видел собственными глазами, трудно поверить моим словам. Я же изо дня в день готовлюсь возвратиться в те страны, где и надеюсь умереть, если это угодно будет творцу всех благ.

И все, о чем выше шла речь, доподлинно изложил в письменном виде брат Гильельмо из Саланьи, запечатлев слова с собственных уст названного брата Одорико, богемца, в год господа нашего тысяча триста тридцатый, в месяце мае, в обители святого Антония в Падуе. И он не взял на себя труд приукрасить изощренной латынью [текст] и написал обо всем так, как ему было это рассказано, дабы все могли понять, о чем здесь говорится.

52. О смерти брата Одорико

Сей блаженный брат Одорико, возвратившись из заморских стран в свою провинцию, то есть в Тревизскую марку, пожелал посетить его Высокое Святейшество, дабы получить от него дозволение взять с собой пятьдесят братьев из какой угодно провинции[295]. И он отправился в путь из Фриули, города, где родился, но придя в Пизу, поражен был тяжелым недугом и вынужден был вернуться в свою [провинцию]. И в Удине, городе Фриульской округи, в год воплощения господа тысяча триста тридцать первый, в канун январских ид[296], оставил он сей мир и вознесся к славе блаженной. И там, в небесах, да воссияет добродетель его и да утвердится его чудотворная сила. И да исцелятся именем его слепые, убогие, глухие и немые. Господу хвала! Аминь!