После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий

Хроника флорентийца Джованни Мариньоли, епископа Базиньянского

Из главы “О сотворении мира”

...Я, брат Иоанн [Джованни] из Флоренции из ордена миноритов, ныне недостойный епископ Базиньяно, в год господа нашего тысяча триста тридцать [восьмой] послан вместе с другими братьями святым папой Бенедиктом Двенадцатым к Каану, или верховному императору всех татар, — государю, который держит во владении половину восточного мира, — чтобы в качестве нунция и легата доставить ему письма и дары апостолического престола.

Вышли мы из Авиньона в декабре месяце [1338 г.], пришли в Неаполь в начале великого поста и здесь пробыли до пасхи (которая приходилась на конец марта) в ожидании корабля из Генуи, а на этом корабле находились послы, отправленные Кааном из Камбалеха [Ханбалыка], большого города, к папе, чтобы споспешествовать назначению папой послов и открытию пути к союзу с христианами, ибо Каан очень любит и почитает нашу веру. И важные государи его империи, которых называют аланами и которые правят всеми восточными землями империи (а их более тридцати тысяч этих аланов), — христиане как истинные, так и только по имени, и они называют себя рабами папы и готовы жизнь отдать за франков; франками же они нас называют не по Франции, а по франкской земле.

Первым апостолом этого народа был брат Иоанн, называемый Иоанном из Монтекорвино; был он сперва солдатом, судьей и наставником (doctor) императора Фридриха, а после семидесяти двух лет стал мудрейшим и ученым братом миноритом.[297]

На майские календы мы морем дошли до Константинополя и находились в Пере до дня святого Иоанна Крестителя[298]; время это провели мы там не праздно (ибо у нас состоялся большой спор с патриархом греков и всем его собором во дворце святой Софии, и содеял господь великое чудо, дав нам уста и мудрость, против которых не могли устоять [греки], и они вынуждены были признать себя схизматиками и не привели никаких доводов в оправдание своей гибельной скверны, кроме [ссылок]на нестерпимую заносчивость римских прелатов).

Оттуда мы прошли Мавританским морем [Маге Maurum — очевидная описка копииста — следует читать: Mare Majus — Великое море] и спустя восемь дней мы прибыли в Кафу, где живут христиане различных сект. Из Кафы мы пришли к первому императору татар Узбеку и вручили ему письма, которые мы ему везли, ткани, боевого коня, цитиак[299] и подарки от папы. А когда миновала зима, мы, изрядно откормленные и одетые, с множеством отменных подарков, получив от императора лошадей и деньги на возмещение дорожных издержек, прибыли в Армалек [Алмалык], что в Срединной Империи. Здесь мы построили церковь, купили участок земли, вырыли колодец, справили мессы и многих окрестили, проповедуя невозбранно и открыто, невзирая на то что за год до этого епископ и шесть братьев приняли, во имя Христа, мученическую кончину [в Алмалыке]. То были, брат Рикардус, епископ, бургундец родом, брат Франческо из Алессандрии, брат Пасхалий, испанец (а был он пророком, и виделись ему разверстые небеса, и предсказал он свое и своих спутников мученичество и гибель от потопа татар Сарая и разорение Армалека, и смерть императора спустя три года после их мученической кончины), брат Лоренцо из Анконы, брат Петр, один индийский брат, их драгоман, и Гилоттус, купец.

На третий год после нашего отъезда от [папского двора], покинув Армалек, мы прибыли в Чилоскоган[300], т. е. в песчаные горы, которые создает ветер, и, кроме татар, никто не считает, что дальше есть обитаемая земля или что за этими горами может находиться какая-либо страна. Но татары, с божьей помощью, успешно пересекают [эти пески], а край тот философы называют жаркой зоной, считая ее непроходимой; татары же ее проходят, и я также прошел ее дважды, недаром в псалмах давидовых поется: “Он превращает пустыню в озеро...” А пройдя пустыню, мы достигли Камбалеха, главного обиталища императора Востока, о невероятном величии коего, его народах и воинской силе мы умолчим.