После меня

Я колеблюсь. Мне очень хочется рассказать ему обо всем, но я не могу. Он только еще сильнее станет переживать. И тогда может случиться так, что свадьбы не будет. А если свадьбы не будет, то Гаррисон не родится, а этого я вынести не могу. Я не могу и мысли допустить, что у меня не родится мой маленький мальчик.

— Нет-нет, со мной все в порядке. Но я хочу, чтобы ты знал, что и у меня любимые цветы — нарциссы.

Джесс

Август 2008 года

Я стою с Сейди на платформе, дожидаясь прибытия поезда. На железнодорожных станциях мне теперь находиться психологически тяжело. В голову лезут мысли о людях, бросившихся под поезд. Я этого делать не собираюсь — мне такое никогда не приходило в голову, — но мне очень интересно, о чем они могут думать непосредственно перед тем, как сделать это. И что они чувствуют в тот момент, когда спрыгивают с платформы, и в тот момент, когда бьются о рельсы или когда их сшибает поезд — ну, что из этого наступит раньше.

Мне лезут в голову мысли и о тех людях, которые оказываются на терпящих крушение поездах. Кому-нибудь из этих людей удается разбить стекло и выбраться наружу? Где в подобных случаях лучше сидеть — возле прохода или возле окна? Что происходит с человеком, который во время крушения поезда находится в туалете?

Наш поезд уже подъезжает. Я сжимаю пальцы, вонзая ногти в ладони. Я смогу это сделать, я смогу. Я смотрю, сколько вагонов, и их оказывается только два. Это означает, что я не смогу сесть в средний вагон. Я не люблю находиться в последнем вагоне. Гораздо больше вероятности погибнуть при крушении поезда, если ты находишься в последнем вагоне… Сейди протягивает руку и нажимает на кнопку. Двери с шипением открываются. Я вижу, что Сейди выжидающе смотрит на меня.

— Ну же!.. — говорит она. — Пойдем посмотрим, найдутся ли для нас сидячие места.

Я, заставляя свои ноги двигаться, захожу вслед за ней внутрь вагона. Но как только я это делаю, они полностью отказываются меня слушаться. В вагоне — только два свободных места, расположенных рядом друг с другом. Они — ближе всего к кабине машиниста. Сейди уже уселась на то, которое у окна, и, нахмурившись, смотрит на меня.

Я качаю головой. Это все, что я сейчас способна сделать.

Сейди берет свою сумку и подходит ко мне:

— Что случилось?