После "Нолдолантэ"(СИ)

- Над водой или под водой - его больше нет. Наша крепость, конечно, давно стёрта с лица земли, и сама земля пропитана скверной. Туда, наверное, и чайки не опускаются. Не хотел бы я это видеть...

Вначале Маглор внимательно осмотрел небольшой остров. И потому, что каждый камень навевал воспоминания о днях славы Дома Феанора, и желая узнать, можно ли сейчас жить на Химринге. Море прокормит его не хуже, чем на побережье, но есть ли здесь пресная вода? Ближайшие реки, Гелион и Келон, должны были превратиться в подводные течения.

Вода в старом колодце осталась пригодна для питья - несмотря на лежавшие на дне ржавые обломки, осколки разбитого котла и иной мусор. Возможно, орки сбрасывали туда и худшее, чем черепки и негодные щиты, но с тем давно разделалось время. С очистки колодца Маглор и начал свои труды.

Прежде всего, он желал уничтожить все следы тех горьких лет, когда на Химринге встал гарнизон Ангбанда. Следов этих осталось на удивление мало. Должно быть, вся грязь и мерзость, оставленная орками, стала землёй и травой, и их останки погребла сама природа. Раз вода от того не наполнилась ядом, травы не стали черны и уродливы, а воздух над ними не отдавал пеплом или гнилью, значит, жизнь и свет одолели скверну. Быть может, и сама твердыня Химринга разрушилась не в сотрясениях Войны Гнева, а - истратив на эту последнюю победу те силы и крепость, что некогда вложил в неё Маэдрос?

Довершить оставалось немногое. Найденное, конечно, нельзя было сбрасывать в Великое Море - но иное можно было сжечь, а иное очистить и исправить, огнём, водой и песенными чарами. Он знал, что делать.

...Когда после Дагор Браголлах сыновья Феанаро изгнали врагов с захваченных ими земель, выяснилось, что орки многое успели испортить. Карнистир тогда сгоряча заявил:

- Не знаю, как вы, а я уничтожу всё, чего касались лапы орков и прочих слуг Моринготто! Не говоря уж о том, что они повредили.

И немало смутился, когда Майтимо негромко спросил:

- Быть может, начнёшь с меня?

Его лицо, всегда мрачневшее при воспоминании о плене, разгладилось, когда Макалаурэ, вглядываясь и вслушиваясь, стал разбирать то, что Морьо пожелал разом уничтожить. Совсем безнадёжным было подпавшее под воздействие тёмных майар или повреждённое драконьим пламенем. Орки же нередко портили поверхностно, не затрагивая сути. Иное довольно было отмыть и починить; иное требовало полноценного очищения и серьёзной переделки; иное могло снова стать рудой, камнем, глиной, с которыми тоже можно было работать. Весь тот труд взял на себя Песнопевец. Никто лучше него не мог расслышать в материи отзвуки Айнулиндале...

Когда Маэдрос вместе с Маглором строили крепость, им, конечно, помогали многие из народа сыновей Феанора. Сейчас Маглор был один. Однако строить в первый раз было куда сложней, чем сейчас. Камень не требовалось добывать и обрабатывать заново, только осторожно собрать, так, чтобы не тревожить птиц, перенося гнёзда на другие места. И заново сложить стены и башни - тоже не от начала. Во всяком случае, все их основания сохранились хорошо. Пол Маглор решил оставить таким, каким он стал ныне - не трогая травы до зимы.

Что до стали, меди, серебра - пришлось просто обходиться тем, что есть. Когда кузница была почти готова - по счастью, кое-какие инструменты на острове нашлись - чтобы заново отковать врата, Маглор вначале должен был составить прочный и ковкий сплав. Чистых металлов и руд попросту не хватало.

Из всех Семерых интереса и способностей к кузнечному делу не проявлял один Тьелкормо. Но, устанавливая створки на место, Макалаурэ с горечью думал, что прежде они выглядели вовсе не так. У Майтимо, да и у Карнистира, получилось бы лучше, у Куруфинвэ - тем более. Песнопевец никак не сумел бы заменить погибших братьев. Как и они не заменили бы его, повернись история иначе.

Что ж, пришлось просто обходиться тем, что есть.

Свою комнату Маглор поначалу обустроил в сохранившейся части башни, а по мере восстановления переселялся всё выше. В первые годы в Восточном Белерианде и после разорения Глаурунгом земель за Маглоровыми Вратами он жил почти под самой крышей. Ближе всего к звёздам - и удобней всего для обзора. Из четырёх окон в те дни он мог наблюдать за всеми Холмами Маэдроса, южной частью Лотланна и севером Химлада. Ныне во все стороны простиралось Море.

Оно нанесло на берег и пологое дно немало песка. Всякий раз, как мрачнело небо, Маглор выкладывал его по верху стен и башен, туда, куда должна была ударить молния. Пожалуй, именно после того, как грозовое стекло, простейшее из известных эльдар, заняло своё место, он ощутил, что в самом деле вернулся в свой прежний дом в Белерианде.

Обрести новый дом, завершив скитания, его убеждали многие - отнюдь не только наивные и жалостливые, но и те, кто хорошо знал Маглора.

...Как-то об этом заговорил и Эльронд.

- Амон-Эреб - не первый твой дом. Отчего же он должен стать последним? Келебримбор всё подготовил, ждёт только твоего согласия. И Государь Гиль-Галад с радостью примет тебя в Митлонде.

- Он - да.