После огня идёт снег (ЛП)

Взвесив в руке первый камушек, Тауриэль бросила его, и он с тихим щелчком приземлился точно в центре кубка, прямо посреди лежащих в нём сокровищ. Окружающие гномы, в основном члены Отряда и близкие друзья, жадно наблюдали за этой последней самой весёлой частью церемонии, подбадривая эльфийку криками. Она кинула второй, и он так же легко полетел вслед за первым. Третий камень со стуком упал сверху на них, за ним четвёртый, пятый и шестой. С каждым броском возбуждение зрителей нарастало.

- Тебе надо было выбирать камни побольше, если ты не собираешься перещеголять моего братца Бомбура! - выкрикнул Бофур.

Тауриэль вопросительно посмотрела на мужа. Тот ухмыльнулся.

- Ну же, продолжай!

Она бросила ещё четыре камня, и теперь чаша была полна ими до краёв.

- Парень, тебе стоит быть осторожнее, - с серьёзным видом посоветовал старик Оин, - Говорят, в таких вещах у эльфов больше воли, чем у смертных. Она может почувствовать себя обязанной выполнить сегодняшнее предсказание.

Кили покраснел, как варёная свёкла, и жена многозначительно ухмыльнулась ему, хоть Фили и сомневался, что она уже поняла значение этой игры. Эльфийка аккуратненько уложила одиннадцатый камень поверх остальных. Толпа разразилась короткими пронзительными криками, а потом затаила дыхание, когда новобрачная приготовилась к следующему броску.

Двенадцатый камень полетел так же точно, как и остальные - очевидно, меткость Тауриэль не ограничивалась только стрельбой из лука - но теперь горка из камней была так высока, что для последнего уже просто не осталось места. Отскочив, он ударился о край кубка, и с резким, чистым, похожим на звон серебряного колокольчика звуком хрустальная чаша разлетелась вдребезги. Драгоценные камни и безделушки музыкальным дождём рассыпались по столу, и гости радостно вскрикнули, благословляя молодожёнов. Двалин с такой силой хлопнул Кили по спине, что тот врезался в жену.

- Ну, парень, думаю, вам стоит уйти с пира пораньше. Раз тебе выпало двенадцать, лучше сразу принимайся за дело.

Молодой муж ухмыльнулся, хоть уши у него до сих пор оставались красными.

- Как я понимаю, у Фили проблема, если он хочет передать корону по наследству, - он обхватил Тауриэль за талию и посмотрел на брата озорным взглядом.

Блондин фыркнул.

- Это худшая из передряг, в которые ты когда-либо втягивал меня, маленький братец, - с шутливой торжественностью заметил он.

Тауриэль прервала его.

- Кили, и что именно мы себе напророчили?

Она выглядела удивлённой и смущённой одновременно.

- Двенадцать детей, - с гордостью ответил он.

- Ах, - её щёки тоже порозовели, - Мне стоило разбить чашу пораньше?

Он рассмеялся.

- Нет. Чем больше на нас прольётся благословений, тем лучше. К тому же, мы всегда можем остановиться на одиннадцати, если захочешь, - Кили поцеловал её, обхватив ладонями её лицо, - И хотя я отношусь к этому очень серьёзно, скоро будут танцы, и до этого мы вряд ли сможем исчезнуть.

С этими словами он взял её за руку и повёл через зал туда, где музыканты уже начинали играть. Фили опять повернулся к Сиф, которая беспомощно хихикала, стоя рядом с подозрительно невозмутимой Морвен.

- Бедняжка Тауриэль,я должна была рассказать ей! Но это было так смешно! - светловолосая гномка вытерла слёзы рукавом.

- Уверен, что с ней всё в порядке, - Фили с улыбкой протянул ей руку, - Знаешь, мне сказали, что ты умеешь танцевать.

- Так и есть, - девушка взяла его за руку, и нежность в её взгляде сказала ему, что она помнить их первый танец на празднике в честь Нового года.

- Морвен, - старший принц глянул на темноволосую эльфийку через плечо Сиф, - найди одного из тех высоких эльфийских парней, и мы научим вас гномьим танцам.

Он повернулся и потащил молодую гномку за собой туда, откуда неслись нарастающие звуки музыки.

* Khajmel - истинное имя отца Кили, означает дар превыше всех даров (кхузд.)

Gaerîn - отец Тауриэль, медный венец или увенчанный медью (синд.)

========== Да здравствует ночь ==========

В этой главе автор описывает события сначала с точки зрения Кили, а потом с точки зрения Тауриэль.

Когда гном и эльфийка спустились по залитому лунным светом склону горы, небо уже стало тёмно-синим, как свадебное платье Тауриэль. Они почти не разговаривали с тех пор, как покинули подгорные залы, но Кили не нужны были слова, чтобы понять, что она, как и он, нетерпелива и взволнованна, потому что её рука была тёплой и решительной, когда она вела его за собой. Её кожа почти вибрировала, но не реальной, ощутимой пульсацией, а каким-то внутренним сиянием. Гном ощущал его точно так же, как чувствовал, как меняется серебро или сталь, нагретые в печи, и с интересом спрашивал себя, чувствует ли она по отношению к нему то же.

Когда они дошли до мягкого земляного вала, Тауриэль замедлила шаг. Широкая, но неглубокая впадина впереди вся мерцала огнями, как будто десятки звёзд упали сюда с неба. И среди этих свечей или фонариков - во всяком случае Кили предполагал именно так - на земле была расстелена кровать, белые простыни были набиты чем-то мягким и аккуратно приколоты по краям.