После огня идёт снег (ЛП)

Подгорный король не был удивлён; уже давно, ещё после битвы на Вороньей высоте, он догадался, что между ними существует какая-то связь. И хотя в то время у него было много других забот, от его внимания не укрылся тот факт, что между Тауриэль и Кили что-то произошло, когда они молча смотрели друг на друга, стоя на тихом, безмолвном поле. В суматохе последовавших за этим событий он совершенно забыл о них. Нужно было оказать последние почести павшим и позаботиться о раненых, заключать мирные договора с соседями и обустраивать Эребор, тогда он и не подумал беспокоиться о том, что у его племянника могут развиться к эльфийке какие-то чувства.

И конечно же, эти чувства могли быть только односторонними. Торин ни капли не верил, что Тауриэль со своей стороны могла бы испытывать к сыну его сестры какую-то особую привязанность; да, она была добра к Кили, но её интерес к юноше, которого она спасла от смерти, казался вполне естественным.

Да и любовь Кили наверняка проистекала из того же источника: девушка спасла ему жизнь, когда никто больше не мог ему помочь. Она была добра и красива - да, очень красива - и Кили, разумеется, просто не мог её не обожать. Однако его глупым, невозможным надеждам нужно было положить конец. Это не могло принести ему ничего, кроме неприятностей, так что лучше было покончить со всем этим сейчас.

- Ты вообразил нечто, чего между тобой и этой эльфийкой никогда не может случиться, - сказал Торин однажды вечером, когда нашёл Кили сидящим в одиночестве, теперь это случалось крайне редко, потому что всё свободное время племянник проводил с Тауриэль.

- После этой войны мы должны делать всё возможное, чтобы поощрять дружбу между нашими народами, - с благоразумием ответил молодой гном.

- Кили, любой дурак, у которого есть глаза, понимает, что ты восхищаешься ею.

Юноша открыл рот, но ничего не сказал.

- Я понимаю, почему тебя тянет к ней, - продолжил король, - И я тебя не виню.

В действительности Торин винил себя за то, что был с раненым племянником так суров, а потом просто оставил Кили на милость эльфийки. Но он был лидером, и у него не было выбора; слишком много было поставлено на кон, они уже слишком дорого заплатили за этот поход, чтобы рисковать его провалом ради одного гнома. Да и как дядя он знал, что не мог вести Кили за собой в том состоянии, в каком он был тогда, слабого и больного, навстречу опасностям, которые наверняка убьют его. За этот выбор он не мог оправдаться ни перед собой, ни перед своей сестрой, матерью парня.

Глаза племянника мгновенно засветились надеждой, поэтому Торин продолжил:

- Но теперь ты должен посмотреть правде в лицо. У вас нет ничего общего, и то, что ты чувствуешь к ней, не может продлиться долго.

- Я не капризный ребёнок, - запротестовал Кили.

Подгорный король нежно улыбнулся.

- Я этого не говорю, - глубина преданности племянника была ему известна, ведь именно этой преданности они были обязаны победой на Вороньей высоте, - Отпусти её, сынок. Её сородичи не одаривают своей любовью смертных.

- А если бы она сделала это?

- Кили, этого не случится, - слова прозвучали гораздо резче, чем Торин того хотел, - Я не отрицаю, что она была добра к тебе. Но неужели ты думаешь, что она когда-нибудь увидит в тебе ровню? Для этого она слишком горда, так же, как и её король.

- Она не… - Кили оборвал себя на полуслове, но через несколько мгновений добавил уже спокойнее, - Она не была слишком горда, чтобы умереть радом с нами.

Да, её самоотверженность в битве удивляла. Но разве не все они отчаянно сражались в тот день, готовые умереть ради безопасности своих королевств?

- Я верю, что она твой друг, но она никогда не станет для тебя кем-то большим. Всё против вас. Теперь ты принц Эребора, и твоя преданность принадлежит твоему народу.

Молодой гном кивнул и отвернулся, пряча глаза под тёмными ресницами.

- Ты прав, - сказал он наконец, а потом поднял голову, встречаясь с дядей взглядом, - я должен делать то, что правильно.

- Я всегда верил, что ты поступишь именно так, - иногда неопытность и излишний энтузиазм мешали парню мыслить здраво. Но Торин также знал, что у него благородное сердце и достаточно мужества. Он положил руку племяннику на плечо, - Среди моих родичей я не знаю никого, на кого бы я мог положиться с большей уверенностью, - сказал он и с облегчением увидел, что разочарование в глазах Кили наконец-то исчезло, и на его лице появилась улыбка.

*********

Когда Фили зашёл в общий зал, там было пусто, за исключением одной только эльфийки. Она сидела у огня, такая же тихая и молчаливая, как и в присутствии других. Она, должно быть, чувствовала себя неуютно в обществе стольких незнакомцев, да к тому же гномов, и он восхищался тем, что у неё доставало мужества встречаться с ними каждый вечер лицом к лицу. Он думал, что ей было бы куда проще просто скрываться у себя в комнате. Но с другой стороны, Кили уделял ей достаточно внимания, чтобы компенсировать холодность остальных.