После огня идёт снег (ЛП)

- Я так и понял, - согласился Фили.

Андвари не слишком давил на него в этом вопросе, но всё же высказал свою позицию достаточно ясно, перечисляя политические преимущества, которые обе стороны получат в результате этого брака.

- Даже несмотря на нынешнюю ситуацию, Черновласы могли бы стать выгодными союзниками, - заметил Балин, - Я бы посчитал этот брак целесообразным.

И это была правда. В наступившей тишине было слышно только потрескивание лампы, висевшей над столом, потом Торин сказал:

- Я бы не хотел втягивать тебя в это. Я надеялся, что на выбор жены в большей степени повлияют твои собственные предпочтения.

- Ауда достойная молодая женщина, - ответил Фили.

- Значит, ты не возражаешь против этого брака? - с облегчением спросил его дядя.

- Нет, - ответил он.

Вот только я до смерти люблю другую. Он снова глотнул чая, и ему пришлось приложить все усилия, чтобы не грохнуть кружкой о стол.

- Если мы будем уверены в Черновласах, нашей единственной заботой будет заручиться поддержкой Камненогов, - продолжил Балин, - В добавок к голосам членов нашего собственного клана и голосам наших союзников, они обеспечат нам большинство, и закон останется неизменным.

- Что вы предлагаете? - спросил его принц, радуясь тому, что хотя бы голос его звучал спокойно.

- Насколько я понимаю, посол Камненогов больше всего беспокоится из-за возможности смешения рода Дурина с эльфийской кровью. Он не допустит того, чтобы верховная власть оказалась в руках наследника, гм… смешанной крови. Очевидно отречения Кили оказалось не достаточно, чтобы рассеять его тревоги из-за того, что принц-полуэльф может в будущем претендовать на трон, если вдруг род Фили прервётся.

- Значит, если Кили откажется от неё… - подсказал ему Торин.

Седобородый гном кивнул.

- Если бы Кили выбрал одну из гномьих девушек, это успокоило бы все опасения посланника Бури, хотя брак в данном случае может и не понадобиться. Думаю, что Бури в любом случае проголосует за действующий закон, если непосредственная опасность того, что потомок эльфа будет претендовать на трон, исчезнет. Он, кажется, не хочет отказываться от традиций, которые существуют уже много поколений. Кроме того, его собственный зять унаследует трон клана Камненогов от дяди, единственный ребёнок которого-дочь.

- Верно.

Услышав последние слова своего советника, Торин растянул губы в задумчивой улыбке.

- Кили уже говорил с тобой об этом? - спросил Фили.

Последние несколько дней совещания шли одно за другим, и ему самому не хватало ни времени, ни терпения, чтобы отвести брата в сторону и спросить, что он собирается предпринять перед лицом грозящей им катастрофы, которая в немалой степени была и его виной. А сам Кили, разумеется, ни на одном из малых советов не горел желанием делиться с ними своими намерениями. Торин провёл рукой по лицу и тяжело вздохнул.

- Я дал ему достаточно времени, чтобы уладить всё с Тауриэль. Но сегодня, когда он увидится с ней вечером, я поговорю с ним.

- Мне действительно жаль парня, - сочувственно проговорил Балин, - Но мы мало что можем сделать с этим сейчас. И он тоже должен это понять.

“Разумеется, он это поймёт”, сказал про себя Фили. Его брат всегда был импульсивен и полон надежд, но слепым он точно не был; Кили был способен мыслить здраво, даже если было уже поздно, и его здравомыслие не могло никому принести добра.

- Что ж, тогда, - устало подытожил Торин, - Если на сегодня больше нет ничего важного, нам всем лучше пойти спать.

Вернувшись в свои комнаты, Фили долго стоял посреди гостиной. Он был слишком расстроен, чтобы лечь спать, и в то же время слишком уставшим, чтобы занять себя чем-нибудь. Он знал, что совет будет первым испытанием его способностей, как будущего правителя. И всё же он и подумать не мог, что столкнётся с чем-то настолько трудным, как предстоящее противостояние.

Мысль о том, что он может так легко потерять своё наследие переполняла его, угрожая перевернуть всё его существо. Он всегда знал, что должен стать королём. А если не королём, то кем же тогда? Воином, кузнецом, советником? Он никогда не позволял себе роскоши рассматривать эти другие варианты, и теперь они казались ему пугающе чуждыми и одновременно соблазнительными и многообещающими. Если ему не стать королём, он мог бы хоть раз в жизни узнать, что значит делать выбор ради себя самого, не задумываясь о том, как его решение повлияет на королевство. Например, он мог бы жениться на той, кого хотел. После последних двух сумасшедших дней мысль о том, что он может стать просто принцем и не нести ответственности перед короной, казалась ему до ужаса привлекательной. Ведь у него останется Сиф и его семья, и разве всего этого ему будет не достаточно для счастья?