После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Мы решили отправиться на встречу в ранний вечерний час пик, чтобы нас не заметили. Когда мы втроем добирались до квартиры, где должна была состояться встреча, рядом с торговым центром Alstertal, было уже темно. Мы шли окольными путями, несколько раз пересаживались на метро и городскую электричку и внимательно наблюдали за происходящим вокруг, чтобы убедиться, что за нами никто не следит. Последнюю часть пути мы проделали от станции городской электрички Альстерталь.

В квартире один за другим появлялись Ульрике Майнхоф, Ян-Карл Распе, Ирмгард Мёллер, Манфред Грашот, Хольгер Майнс, Клаус Юншке и еще три или четыре человека. Пришли ли Гудрун Энсслин или Андреас Баадер позже или остались в Берлине в тот вечер, я не помню.

Квартира выглядела как все квартиры RAF: несколько поролоновых матрасов и покрывал, телефон, две рации, несколько чемоданов и сумок, инструменты, оружие, боеприпасы, взрывчатка. Окна были завешены кусками ткани, в них были прорезаны щели, через которые мы могли видеть улицу перед многоквартирным домом.

Все присутствующие отложили оружие в сторону. Я поставила свой саквояж у одной из стен. Все внимательно осмотрели мой новый наряд. Одна из раций была настроена на полицейское радио, которое один из нас всегда внимательно слушал. Если что-то происходило по радио, другие подходили ближе, чтобы услышать, что именно происходит. Планировалось, что мы все останемся на ночь, а на следующий день один за другим покинем квартиру.

Было уже за полночь, когда Хольгер, которого я не видел несколько недель, спросил меня, что произошло во время перестрелки во Фрайбурге. Я только начал объяснять, когда он прервал меня и агрессивным тоном спросил: «А почему вы не стреляли?» Я перевел дыхание, был полностью ошеломлен, покраснел и замолчал. До сих пор никто меня об этом не спрашивал, да и я сам себя не спрашивал. Я действительно думал, что товарищ, с которым я был, стрелял слишком быстро и чрезмерно. Я не ответил. Вопрос о том, почему я не стрелял, волновал меня даже после того, как Хольгер заговорил о планируемом ограблении банка.