После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Затем вошла Ульрика: «Мне нужно воспользоваться телефоном. Ты, пойдем со мной», — сказала она Герхарду Мюллеру и, оглядев комнату в поисках того, кто должен ее сопровождать, указала на меня: «Давай, ты тоже». В Гамбурге Ульрике всегда чувствовала себя в особой опасности, ведь она провела в этом городе большую часть своей жизни и была здесь хорошо известна. В квартире был телефон, но мы никогда не звонили из одной квартиры в другую. Мы были уверены, что за телефонами ведется тщательное наблюдение. Ульрика хотела пойти к телефонной будке.

Мы втроем вышли из квартиры, разделившись у входной двери; Ульрика пошла одна, мы с Герхардом шли на расстоянии, но держали ее в поле зрения. Многоквартирный дом, из которого мы выходили, был Г-образным и смотрел в сторону торгового центра с двумя большими парковками, которые вели на улицу под названием Хеегбарг.

Ульрика перешла Хеегбарг, и мы пошли вдоль обочины автостоянки в том же направлении, куда шла она. Когда мы дошли до второй парковки, Герхард тихо сказал мне: «Осторожно, вон тот «Форд» с приглушенными фарами! В нем сидят два парня, и они, вероятно, свиньи». Ульрика, похоже, не заметила машину светлого цвета, потому что она скрылась за кустами перед плоским зданием. Мы продолжали идти.

Через одну или две долгие минуты Ульрика вышла на тротуар на другом конце здания. Мы сразу же перешли на другую сторону улицы, чтобы быть ближе к ней. Форд светлого цвета двинулся вперед — фары теперь были включены на полную мощность — и медленно выехал с парковки. На первом же перекрестке Ульрике повернула налево на Заселер Дамм и перешла дорогу по диагонали, а мы стояли на месте, пока свет не сменился на зеленый. Затем мы тоже продолжили движение, уже не за Ульрике, а прямо по Хеегбаргу. Форд, единственный автомобиль, который был виден в любом направлении, не последовал за нами, а повернул на Сазелер Дамм, где находилась Ульрика.

Внезапно все стало громко. Мы услышали шаги, отдающиеся эхом, визг шин. Мы встали на месте и обернулись: Ульрика бежала к нам и кричала: «Черт, это свиньи!».