Я знаю, о ком она говорит. Речь о Саре. Она была соперницей в глазах Фионы. Но для меня не было никакого соперничества, и не могло быть. Фиона никогда не сможет этого понять. Я готов был принять Сару со всем её прошлым, её проблемами и страхами. Ей удалось то, что ни одной девушке прежде не удавалось – создать надежду, заставить поверить. И в итоге – полностью разочароваться.
Я был её прошлым: больным, тяжёлым, давящим. Не было для нас никакой надежды, ничего. Фарс, хитрая уловка ради корысти, только и всего.
– Ты ненавидишь меня?
Я протягиваю ладонь и бережно касаюсь её щеки, что даже для меня является удивлением. Я не часто проявляю теплоту по отношению к ней. Почти никогда. Особенно в последнее время. Но это не отменяет того, что я виноват перед ней, и теперь расплачиваюсь.
– Это больше, чем ненависть, Джей, – после недолгого раздумья, вздыхает она. – Это потребность, нужда, жажда. Называй как хочешь. Это ты сделал. Ты заставил меня нуждаться в тебе. И ты не можешь отказаться от меня, – она хватается руками за мою рубашку, как если бы я был её последней надеждой на спасение. – Я пропаду без тебя, без нас. Ты же знаешь.
Фиона прижимается ко мне, положив голову на моё плечо. Я смыкаю руки вокруг неё, не проронив ни слова.
Мы оба попали в западню, и я бы не смог оставить её, как бы сильно того ни хотел. Она моё вечное напоминание о непоправимой ошибке. Я ненавижу её за это, потому что она не даёт мне забыть.
– Джейсон, – окликает меня Белль, и я вздрагиваю, оборачиваясь.
Глаза мачехи покраснели от слёз, но она больше не плачет. В них столько печали, негодования и боли, и я виноват в том, что сейчас происходит с ней. Это из-за меня Фиона сейчас в… таком состоянии. Я так сильно облажался, а теперь у меня не хватает духу сознаться во всём.
Если отец узнает, то убьёт меня. И будет прав.
– Ты знаешь, кто это?
Белль подходит ближе, и её взгляд озаряется надеждой, но тут же гаснет, как только я качаю головой. Сглатывая огромный ком в горле, я открываю рот, и мой голос похож на скрежет.
– Нет, не знаю.
Плечи Белль понуро опускаются.
– Я думала, что, возможно, она хотя бы тебе скажет, – мачеха закусывает губу, силясь не расплакаться, отчего у меня становится ещё гаже на душе. – Это невыносимо, её молчание. Она не должна покрывать этого парня, после того, что он сделал! – голос женщины неожиданно крепнет, глаза гневно вспыхивают. – Он должен быть наказан, но Фиона упорно молчит, и никакие мои уговоры не помогают!
Моё сердце бьётся, как затравленный зверь, попавший в ловушку. Холодный пот покрывает ладони. Я знаю, что должен сознаться во всём, потому что так будет правильно. Но, как только я хочу произнести эти страшные слова, словно тысячи лезвий впиваются в моё горло, мешая говорить.
– Может быть, ей стоит дать время, – мой голос звучит странно, как-то отсутствующе. Будто я и человек, который говорит – две разные личности. Я не знаю его. Не знаю, как он мог допустить такое и теперь трусливо отмалчиваться в страхе перед отцовской расплатой. – Фиона успокоится и… скажет, кто это был.
Белль с сомнением трясёт головой, не замечая моего состояния.
– Не знаю, боюсь, что это не поможет. Возможно, если бы ты с ней поговорил… – она поднимает умоляющий взгляд на меня. – Если Фиона кому и скажет, то только тебе.
Я хочу закричать во всю мощь своей глотки, что мне не нужно ничего говорить. Я знаю, кто сделал это с ней. Знаю, потому что я и есть тот самый урод, которого она хочет наказать. Я должен принять последствия, но вместо того, чтобы сделать всё это, я соглашаюсь и делаю вид, что также в неведенье, что именно произошло.
Мне не по себе от той надежды, с которой Белль провожает меня, пока я поднимаюсь по лестнице. И когда я оказываюсь вне поля её зрения, что-то, похожее на вздох облегчения, вырывается из моей груди.
Я никогда не был чёртовым трусом, особенно, когда дело касалось драки или выяснения отношений между пацанами. Одним из первых ввязывался в разборки, после которых огребал по полной, но ни о чём не жалел. Даже когда тот парень подрезал меня битой бутылкой, я не скулил, а стойко терпел боль.
Но сейчас…
Сейчас я был отвратителен сам себе. Мерзкий запуганный ублюдок, который не вызывал ничего, кроме презрения.
Остановившись перед комнатой Фионы, я медлю, всерьёз раздумывая о том, чтобы свалить. Я не мог посмотреть ей в глаза, поэтому после того, как она вернулась из больницы, всячески избегал её. Это было несложно, потому что я два года как больше не жил в этом доме, но как сводный брат, я должен был навестить ее. Собственно поэтому я был сейчас здесь, и у меня не хватало духу войти к ней.
Я не мог сбежать, как бы сильно мне того не хотелось. Я виноват перед ней, так сильно виноват. Она могла одним своим словом разрушить мою жизнь. И это было бы справедливо. Око за око…
Тихий голос Фионы отвечает мне после первого же стука. Значит, она не спала. Я поворачиваю ручку, и всё внутри меня буквально стынет, когда я вхожу внутрь.
Аля Алая , Дайанна Кастелл , Джорджетт Хейер , Людмила Викторовна Сладкова , Людмила Сладкова , Марина Андерсон
Любовные романы / Исторические любовные романы / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Эротическая литература / Самиздат, сетевая литература / Романы / Эро литература