После пламени. Сборник

«Второе вредительство» обычно подстерегает героя сказки либо на границе мира людей, либо непосредственно дома [Пропп. Функция № 22]. В сказке «второе вредительство» выражается в том, что старшие братья героя или его соперник похищают у героя (часто — спящего) сокровища, за которыми он ездил в потусторонний мир, и (или) невесту. Во «Властелине Колец» таковым является лиходейство Сарумана в Шире. В сказочных и эпических сюжетах герой преодолевает «второе вредительство» благодаря своим магическим качествам, полученным в ходе инициации, а также добытым волшебным предметам (помощникам). Это находит прямые соответствия в тексте романа Толкиена: Мерри и Пиппин, ставшие настоящими воинами, легко побеждают бандитов Сарумана, а Сэм, благодаря дару Галадриэли, чудесным образом возрождает земли и сады Шира. Невольно возникает параллель между возвращением хоббитов и возвращением Одиссея: разорённый дом и жена (невеста), хранящая верность герою (Рози дожидается Сэма); отметим, что сюжет «Одиссеи» в мировой литературе чрезвычайно распространён.

Ещё одна деталь: четвёрку хоббитов, возвратившихся в Шир, сначала никто не узнает — неузнавание есть знак успешного прохождения инициации [Пропп 1948. С. 225].

Завершая рассмотрение инициатических мотивов, рассмотрим линию Фарамира: пребывание с отрядом воинов в лесу; попытка Денетора возжечь для раненного в бою с врагами (аллюзия битвы с чудовищами), но ещё не умершего (то есть находящегося в состоянии временной смерти) сына погребальный костёр («в обрядах инициации неофиты в самых разнообразных формах подвергались воздействию огня» [Пропп 1948. С. 190], Денетор здесь — патрон инициации); в конечном итоге возвращение к жизни, смена статуса — Фарамир становится на короткое время Правителем Гондора, а затем — Князем Итилиена, и женитьба на Йовин (только прошедшие обряд инициации имели право вступать в брак [Пропп 1948. С. 150]).

С образом Йовин также связаны мотивы инициации: долгое пребывание в качестве сиделки при больном Правителе Теодене — то есть бесстатусность, в какой-то мере — изоляция девушки перед вступлением в брак [Пропп 1948. С. 136—138]; смена имени и облика — как воин Дернхельм она отправляется на битву к стенам Гондора, нарушая запрет Теодена; бой с чудовищем — назгулом, поражение его; состояние временной смерти — результат непосредственного контакта с миром мёртвых, олицетворённым Предводителем Кольценосцев; возвращение к жизни, осознание себя женщиной, а не воином, щитоносцем Рохана: «Отныне я стану целительницей и буду любить всё, что растёт и плодоносит» [ВК. С. 911]; и, в конечном итоге, вступление в брак.

Для многих героев, принимавших участие в Войне Кольца, происходит смена статуса, возвышение тем или иным образом (например, воцарение Арагорна, получение хоббитами почётных должностей в их родной стране, обретение Гэндальфом ещё большей мощи, получение Фродо права уйти за Море, в Блаженный Край) — посвящение предполагало подобное возвышение, обретение могущества тем, кто сумел пройти испытание, доказать, что достоин возвыситься (инициация вождей [Пропп 1948. С. 407—408]).

Ещё один мифологический мотив, в определённом виде обрабатываемый во «Властелине Колец»,— это сюжет боя героя с чудовищем.

Структура архаического поединка включает в себя три этапа: бой на расстоянии, оканчивающийся неполной победой героя; контактный бой, в котором чудовище оказывается поверженным; «истребление змеёнышей» — факультативный этап, закрепляющий победу героя [Баркова 1996a. С. 67].

В качестве примера такого трёхчастного поединка можно привести сражение хоббитов с Шелоб: частичное поражение на расстоянии — свет фиала ослепляет её и заставляет отступить; контактный бой — Сэм всаживает в брюхо паучихе эльфийский клинок (Шелоб находится над Сэмом — отголосок мотива разрубания Змея-поглотителя изнутри [Пропп 1948. С. 314—324]); добивание — Сэм снова ослепляет её, догоняет и ударяет по лапе (скорее от отчаяния, но в мифологическом смысле это является указанием на уязвимость конечностей Змея и всех образов, восходящих к нему [Иванов, Топоров. С. 166—167]).