Читаем После пламени. Сборник полностью

— Так вот,— Мелькор словно не замечал состояния Феанора.— Теперь нас с тобой ждёт работа. Много работы.

Только тогда Феанор повернул голову и посмотрел на Мелькора.

— Вставай,— поторопил его Тёмный Вала.— Я должен отдать тебе кое-что. И тебе неудобно будет принять это лежа.

Требовательный тон Мелькора неожиданно пробудил доселе спавшее упрямство нолдора. Так что тот не спешил вставать. Даже не назло. Просто по привычке.

— Что ты хочешь отдать мне?

— То, что ты не ожидал получить обратно. То, что поможет тебе лучше любых целителей.

Мелькор усмехнулся и отошел к окну, выжидающе глядя на Феанора.

«Хочет расшевелить меня…» — подумал Феанор с благодарностью. И чувство признательности другу оказалось сильнее упрямства или ложной гордости.

Феанор встал и улыбнулся — печально и чуть снисходительно: дескать, тебе так нужно было добиться моего послушания?

Мелькор отбросил полу плаща, скрывавшую то, что он держал в руке.

— Он стосковался по тебе.

Рок Огня.

Феанор взглянул на свой меч так, как смотрят на друга после разлуки. Слов не было. Они были излишни.

Он подошёл, взял меч, обнажил на ладонь, прижался к клинку плотно сжатыми губами.

Тот, кто когда-то был Государем Форменоса, сейчас не думал о том, что получить меч из рук Властелина Ангбанда означает… нет, даже тени этой мысли не было у Феанора, видящего в поступке Мелькора лишь доказательство искренней дружбы, последнее, весомейшее доказательство того, что Феанор действительно не пленник, доказательство полного доверия, тем более дорогого сейчас, после безумного упрямства Маэдроса.

— Спасибо.

Тихим голосом. От сердца. И невысказанным прозвучало: «За меч спасибо, но за доверие — вдвойне».

7

…когда молчавшие — кричат, когда кричавшие — молчат; когда восставшие влачат существование крольчат…

Что со мной? Я брежу — или это реальность? Уступ шириною в полступни, а дальше — бездна, обрыв в никуда, и не видно земли, только седой туман где-то там, покуда хватает взгляда…

…судьбы оттиснута печать, и колесо не раскачать, и годы будут мимо мчать…

Годы? Годы или дни? Как долго я здесь? Без еды и питья. Почему я до сих пор не умер? Чья сила поддерживает во мне жизнь?

…часы нет силы замечать, и чашу счастья не почать, и частым криком отвечать через тягучее «сейчас»…

Жив я или мёртв? Может быть, это уже не Тангородрим? Может быть, это уже Мандос? Плотный, удушливый туман везде — и рядом, и во мне, и бездна под ногами и ничто вокруг…

…судьбы по новой не начать, и тщетно прятаться в мечтах, и остаётся только страх, и чаще слёзы горячат…

…щёки.

Я пла́чу? Значит, я ещё жив?

8

Тёмный Вала мысленно поздравил себя с удачным решением. К Феанору на глазах возвращалась жизнь. Если теперь занять мастера делом, дать пищу для чувств и ума,— горе Пламенного притупится, отойдёт на второй план. Главное — пробудить внутреннюю силу Феанора, волю и интерес к жизни. Дальше восстановление пойдёт само.

— Идём, я покажу тебе Ангбанд,— с улыбкой предложил Мелькор, дождавшись, пока нолдо чуть успокоится после обретения меча.

Феанор кивнул, но больше из вежливости. В его мыслях сейчас был только Рок Огня.

Облака разошлись, и роскошные снежные шапки Железных гор поблескивали в свете неярких звезд. Мелькор небрежно облокотился на витые перила и с удовольствием вдохнул студёный воздух. Вид с вершины этой башни открывался поистине восхитительный — Феанор должен был оценить его по достоинству.

Нолдо чуть прикрыл глаза. Эта горная гряда действительно напомнила ему дорогой сердцу Форменос. И Феанор со всей остротой ощутил, что никогда, никогда уже не вернуться ему в родную крепость, никогда не увидеть те горы, которыми он любовался веками…

Тёмный Вала терпеливо ждал, понимая, что сейчас чувствует нолдо. Наконец, Мелькор осторожно тронул друга за плечо:

— Ну, что, пойдём дальше? Я хочу показать тебе мастерские.

Маршрут был тщательно продуман: впечатления от прогулки должны были исподволь помочь Феанору вернуться к жизни.

В ответ — тот же вежливый кивок. Будь его воля, Феанор бы отказался. Но отказ надо объяснять, а признаваться в своей душевной боли Государь Форменоса так и не научился.

Тёмный Вала показывал нолдору мастерские и кузницы, оружейные и рудники — тот реагировал всё так же вяло. Мелькора начала беспокоить эта безучастность. Впрочем, если поставить перед Феанором конкретную задачу, в нём должен проснуться мастер. Не может не проснуться.

Окончательно убедившись, что нолдо сопровождает его только из учтивости, Мелькор совсем уже было собрался оставить того — на время — в покое, но решил напоследок вывести за ворота. Лишний раз подчеркнуть, что не под замком живет Феанор в Ангбанде.

Перейти на страницу:

Все книги серии Средиземье. Свободные продолжения

Последняя принцесса Нуменора
Последняя принцесса Нуменора

1. Золотой паук Кто скажет, когда именно в Средиземье появились хоббиты? Они слишком осторожны, чтобы привлекать внимание, но умеют расположить к себе тех, с кем хотят подружиться. Вечный нытик Буги, бравый Шумми Сосна и отчаянная кладоискательница Лавашка — все они по своему замечательны. Отчего же всякий раз, когда решительные Громадины вызываются выручить малышей из беды, они сами попадают в такие передряги, что только чудом остаются живы, а в их судьбе наступает перелом? Так, однажды, славная нуменорская принцесса и её достойный кавалер вышли в поход, чтобы помочь хоббитам освободить деревеньку Грибной Рай от надоедливой прожорливой твари. В результате хоббиты освобождены, а герои разругались насмерть. Он узнаёт от сестры тайну своего происхождения и уходит в Страну Вечных Льдов. Она попадает к хитрой колдунье, а позже в плен к самому Саурону. И когда ещё влюблённые встретятся вновь…2. Неприкаянный Гномы шутить не любят, особенно разбойники вроде Дебори и его шайки. Потому так встревожился хоббит Шумми Сосна, когда непутёвая Лавашка решила отправиться вместе с гномами на поиски клада. Несчастные отвергнутые девушки и не на такое способны! Вот и сгинули бы наши герои в подземельях агнегеров — орков-огнепоклонников, если бы не Мириэль, теперь — настоящая колдунья. Клад добыт, выход из подземелья найден. С лёгким сердцем и по своим делам? Куда там! Мириэль караулит беспощадный Воин Смерть, и у него с принцессой свои счёты…3. Чёрный жрецЛюди Нуменора отвергли прежних богов и теперь поклоняются Мелкору — Дарителю Свободы, и Чёрный Жрец Саурон властвует в храме и на троне. Лишь горстка Верных противостоит воле жреца и полубезумного Фаразона. Верные уповают на принцессу Мириэль, явившуюся в Нуменор, чтобы мстить. Но им невдомёк, что в руках у принцессы книги с гибельными заклятиями, и магия, с которой она выступает против Саурона и Фаразона — это разрушительная магия врага. Можно ли жертвовать друзьями ради своих целей? Что победит жажда справедливости или любовь?

Кристина Николаевна Камаева

Фэнтези

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука