После победы славянофилов

Зато другая просьба крестьян была удовлетворена, и сделано распоряжение, чтобы землемеры при установке границ юрта и казенной земли не стеснялись очертанием линии, а вымежевывали крестьянам горные ключи на пастбищах, хотя бы эти источники и вдавались глубокими языками в занадельную землю.

Чтобы дать понятие о правах местных жителей, достаточно привести следующий случай: поднят был вопрос об обращении Геленджика в посад, и у моря были нарезаны участки, которые предполагалось изъять из крестьянского владения. Дело это затормозилось, а пока участки эти крестьяне стали сдавать под дачи. Жена одного харьковского учителя сняла такой участок за плату по 1 копейке с сажени в год. Как только дача была выстроена, сельское общество сейчас же подняло аренду до 3 копеек за сажень. Очевидно, что при таких условиях охотников строиться в Геленджике будет немного, и этому чудному уголку долго еще суждено пустовать.

VI. Выставка в Береговой

За Геленджиком кончилась готовая часть знаменитого Анненского шоссе, построенного Управлением общественных работ, чтобы дать заработок голодающим. Дальше шоссе отделано лишь вчерне: сделано полотно, построены почти все искусственные сооружения, заготовлен и набит камень; но он еще не рассыпан, так что ехать приходится по грунтовой дороге. В сухую погоду она недурна, в грязь, конечно, плоха. Особенно плохо там, где на горных речках еще нет мостов. Построена дорога очень солидно, и со временем, когда будет совсем готова, принесет краю огромную пользу. Хотя главнейшие населенные пункты от Новороссийска до Сухума, как Геленджик, Береговая, Джубга, Сочи, Адлер, Туапсе лежат у моря и правительство держит по всему берегу казенную гребную флотилию фелюг, поддерживающую сообщение берега с пароходами, но в дурную погоду на этих фелюгах пристать к пароходу нельзя, да и сами пароходы Русского Общества часто не останавливаются. Иногда зимой жители всего побережья бывают отрезаны от мира недели на две или на три, тогда по недостатку запасов в лавочках бывает, что чай пьют с карамелью, а за фунт керосину берут 30 копеек. Шоссе эту связь восстановит.

Опять пошли поселки русские, чешские, эстонские, греческие, молдавские, немецкие. Кого только ни пускали сюда селиться! Опять встречи, хлеб-соль на блюде и прошения без конца. Все и на всё жалуются. Греки на русских, молдаване на греков, и те, и другие на землемеров, на лесную администрацию. Просят о приписке, о размежевании, о выделении потомственных участков. Армяне, турецкие подданные, забравшиеся, как кажется, совсем нелегально, просят в простоте душевной, чтобы к ним не селили… русских!

Перебравшись через большой красоты Михайловский перевал, где шоссе вьется бесчисленными зигзагами, делая шесть верст, чтобы подвинуться на версту в прямом направлении, мы начали спускаться в бассейн рек Догуаба и Пшады и к вечеру добрались до станицы Береговой.

Станица эта — настоящий русский культурный утолок. Красивая, хоть и небольшая церковь, хор певчих из молодых казаков в красных кафтанах. Молодой, с энергичным красивым лицом казак-священник встретил нас в церкви в полном облачении и отслужил краткую литию с многолетием. Селение все расцвечено флагами, большое школьное здание неподалеку от церкви, кроме того, украшено по фасаду густыми гирляндами зелени.

Береговое подготовило нам неожиданный, но очень приятный сюрприз. Повсюду жители выкладывали на столиках образцы своих произведений: кукурузу, арбузы, фрукты. В Береговой для экспедиции была приготовлена настоящая сельскохозяйственная выставка с 40 человеками экспонентов и притом составленная мастерской рукой.

Были тщательно собраны и сгруппированы: образцы хлебов, овощей, фруктов, винограда, вин, варений, сушеных плодов, консервов, меда и принадлежностей пчеловодства; далее шли шелк, коконы, соломенное плетенье, коллекции сорных трав, образцы болезненных хлебов, земледельческие орудия, кожевенные изделия. Все это было размещено замечательно систематично, так что глаз охватывал сразу данный отдел. На дворе были собраны местные земледельческие орудия и повозки, а в сенях устроил свою выставку самоучка-кожевник, изучивший выделку кож по книжке Рыльского, изданной Сытиным.

В здании выставки нас встретил местный землевладелец и устроитель выставки В. В. Еропкин, которому формально принадлежит расположенная неподалеку «интеллигентная колония», одна из немногих, по-видимому прочно пустивших корни. Господин Еропкин приветствовал министра прекрасной патриотической речью, охарактеризовал важное значение для края настоящей экспедиции и изложил надежды и ожидания населения. А. С. Ермолов выразил свое удовольствие найти в этом отдаленном углу такую высокую культуру и таких просвещенных деятелей, как Виктор Васильевич.

И вот — любезность за любезность. Министр признал за этой выставкой очень серьезное значение в культурном отношении и решил образовать из нас экспертную комиссию под председательством профессора Баталина, назначив от министерства награды: одну серебряную и три бронзовых медали и пять похвальных листов.