После поцелуя (ЛП)

– Тебе следовало быть более осторожной, Тибби, – заметил Филлип. – Особенно когда поблизости болтается Оливер Салливан.

– Ты был счастлив как котенок с бечевкой, когда я наняла мистера Уоринга, – выпалила в ответ Изабель, – и ты – один из тех, кто знал о его связи с Оливером.

– Официально между ними нет никакой связи.

– Не запутывай обстоятельства больше, чем они уже запутались, Филлип. Салливан – сын Данстона, что бы ни хотели говорить об этом вслух. – Увидев, как переглянулись ее родители, Изабель сглотнула. – Так что вся эта история просто смехотворна. И я уверена, что не пройдет и дня, как кто-то еще совершит что-то более скандальное, чем благодарность кому-то за помощь, и все забудут о моем… как бы мы это не назвали. Акт благодарности, я полагаю.

– Ты права, – отметил ее отец. – Но, пожалуйста, будь осторожна. Нет смысла в том, чтобы давать даже повод к сплетням.

– Все равно люди глупы.

– В целом я склонен согласиться с этим, – ответил маркиз. – И ради твоей собственной пользы, моя милая, прошу тебя, держи это в уме.

– О, непременно.

Она определенно будет держать это в уме. Однако изменятся ли из-за этого ее поступки – это совершенно другой вопрос. Прошлый вечер оказался практически откровением.

В утреннюю комнату вошел дворецкий и поклонился.

– Милорд, здесь мистер Уоринг. Вы просили, чтобы я сообщил вам.

Маркиз поморщился, а затем понялся на ноги.

– Верно. Прошу вас извинить меня на минуту.

Сердце Изабель пропустило один удар, и она тоже практически вскочила на ноги.

– Чего ты хочешь от мистера Уоринга?

Выражение лица маркиза стало обиженное.

– Хочу поговорить с ним, Тибби. Тебя это не касается.

– Я заплатила ему, чтобы он выполнил для меня работу, – настаивала она, последовав за отцом, когда тот вышел из комнаты. – Я ожидаю, что он закончит ее.

– В ущерб твоей репутации?

– Я больше не стану обнимать его, – ответила девушка, отлично понимая, что лжет. Там, где дело касалось Салливана Уоринга, ничто другое, кажется, не имело значения; ничего, кроме возможности быть рядом с ним. – Ради всего святого.

– Я знаю, что тебе нравится настаивать на своем, Изабель, – парировал ее отец, продолжая идти по коридору, – но я предлагаю тебе более мудро выбирать себе развлечения. Мы найдем кого-то другого, чтобы закончить тренировку Зефир.

– Ты говорил, что Салливан Уоринг – самый лучший.

– Лучший – но он не стоит еще одной ночи, подобной вчерашней. Ты была подавлена.

– Не подавлена. Я была зла. И все еще злюсь. Я была лучшего мнения об Элоизе. И обо всех тех, кто шептался обо мне. Они нелепы. Все как один.

– Ты так говоришь сейчас, но сомневаюсь, что ты будешь чувствовать себя так же, если в следующий раз никто не придет тебе на помощь.

Изабель не была уверена насчет этого. Она могла вообразить и кое-что похуже, и вот это относилось к ним. Ее пальцы дрожали, а грудь стеснило от того, что напоминало панику, когда Изабель протянула руку и положила ее отцу на плечо.

– Мне почти двадцать лет, папа, – проговорила она, по большей части спокойным голосом, – и я вполне в состоянии работать с мистером Уорингом.

– Иза…

– Оставь это, папа, – настаивала девушка. – Я позабочусь об этом.

Некоторое время маркиз смотрел на нее, его глубоко посаженные карие глаза под прямыми бровями оставались серьезными.

– Тогда сделай это, Тибби. Из-за того, кто он такой, люди замечают его. А из-за того, кем он не является, тебе нужно контролировать каждый свой шаг в его присутствии. А теперь нужно быть еще более осторожной. Ты поняла?

– Да, поняла. А сейчас, если ты извинишь меня, сегодня утром у меня еще один урок верховой езды.

Ее отец, очевидно, подумал, что это очень плохая идея, и разумная ее половина согласилась с этим. Но другая половина, та, что несомненно управляла ее поступками в последние несколько недель, с трудом сдерживалась, чтобы не выбежать на двор конюшни. Когда это произошло? И почему она, как оказалось, не может прислушаться к здравому смыслу, даже с собственной стороны?

Разгладив юбки, спокойной походкой Изабель вышла из дома. Двор конюшни был наполнен обычным многообразием лошадей и грумов, но, на первый взгляд, нигде не было видно Салливана. И на второй тоже.

– Фиппс, – воскликнула она, заметив главного грума. – Я думала, что мистер Уоринг уже приехал.

– Он в конюшне, миледи. – На его щеке дернулся мускул. – Может быть, вы захотите находиться от него подальше сегодня утром.

– Это почему?

– Я… я не могу сказать, миледи.

– Тогда я пойду и посмотрю сама. – Загнав поглубже внезапное ощущение тревоги, Изабель прокралась по мягкой земле до здания и вошла внутрь. Она замерла в дверном проеме, а затем увидела его голову и плечи внутри стойла Зефир.

– Вижу, что сегодня утром вы сумели приехать вовремя, мистер Уоринг, – заявила девушка, продолжая двигаться вперед и не сумев сдержать улыбку, коснувшуюся ее губ.

Салливан продолжал стоять к ней спиной, прикрепляя уздечку, а затем и повод, к упряжи Зефир.

– Я пытаюсь угодить вам, леди Изабель. Как прошел ваш бал вчера вечером?

Она нахмурилась.

– Неужели лорд Брэмуэлл что-то рассказал вам?

– Нет.