После развода. Вернуть жену

Это то, чего я так боялся, но я не могу отправить ее обратно прямо из аэропорта. Надо поговорить и полностью прояснить ситуацию. Я сейчас нахожусь не в том состоянии, чтобы поддерживать отношения с кем бы то ни было. И поэтому я даю адрес нашей квартиры, сказав, что скоро буду там.

Захожу в палату и, видя, что Соня спит, шепчу Эле, что еду домой на пару часов и вернусь вечером.

Естественно, путь от больницы до дома ближе, чем от аэропорта, поэтому я добираюсь раньше и предупреждаю няню, что здесь вот-вот будет гостья и мы хотим поговорить наедине.

— Конечно, Демид Дмитриевич, — говорит Рита, начиная суетливо собираться. — Я не буду вам мешать и останусь в своей спальне. Димочка сейчас спит. Но мне нужно выйти на полчаса, чтобы купить в ближайшей аптеке свои лекарства от давления. Я принимаю их каждый день, а сегодня как раз закончились последние таблетки. Я не буду задерживаться, просто боюсь, что мне не скоро удастся выйти в следующий раз. У бедняжки Эли нет даже сил, чтобы понянчиться с сыном, когда она возвращается из больницы. Она сразу же ложится спать, как и вы. За ребенка можете не переживать, он еще долго не проснется, а я к тому времени успею вернуться. Я мигом.

— Идите, куда вам нужно, — говорю я нервно, едва сдерживая нетерпеливый жест, чтобы махнуть на дверь и прекратить болтовню женщины. — Только, когда вернетесь, постарайтесь пока не попадаться на глаза. Моя девушка немного эмоциональная.

После этих слов она смотрит на меня как-то странно, но молча удаляется. Мне не до обид нанятой работницы, но все же чувствую неловкость. Грублю всем подряд, я почти на грани срыва. Умываюсь в ванной и перекусываю колбасой с хлебом, обнаруженными в холодильнике, размышляя о том, что сказанное «моя девушка» звучит слишком неправильно.

Лора, на удивление, появляется очень быстро.

— Родной мой… — выдыхает она мне в ухо, крепко обнимая у самого порога.

Я с удивлением разглядываю ее чистое, без следов косметики, лицо и удобный спортивный костюм, в который она одета. А что удивляет меня еще больше — так это всего один небольшой чемодан за ее спиной.

— Мне было так плохо после того, как я поговорила с твоим отцом, — со слезами на глазах шепчет Лора. — Я… Я не думала, что все будет так плохо, Демид! Мне казалось, что Соню быстро вылечат, ведь здесь такие хорошие врачи, а у нее были неплохие прогнозы, но, когда я увидела, в каком она состоянии…

Она всхлипывает и утыкается мне в грудь.

— Она единственной ребенок моей сестры! — плачет Лариса. — Я даже мысли не допускала, что она тоже может… Нет-нет!

Девушка отстраняется и быстро вытирает слезы.

— Демид, я знаю, что не нравлюсь Соне. В этом и моя вина — я не умею общаться с детьми. Но прошу тебя, дай мне навестить ее! Я обещаю, что не буду ей надоедать. Мне бы увидеть ее хоть мельком, даже пока она спит. Поедем в клинику, а?

— Конечно, но разве ты не устала после перелета?

— Со мной все в порядке. Мне только нужно увидеть ее, или я не успокоюсь, — умоляет Лора, и я уступаю.

Наш разговор придется отложить, потому что нужно быть полной сволочью, чтобы отослать ее сейчас. Мы дожидаемся Риту из аптеки и едем в больницу. Я как-то не думал о реакции Эли, ведь когда-то они с Лорой неплохо общались между собой, но, когда мы подъезжаем к зданию, невольно возникает вопрос, как она это воспримет.

— Эля здесь? — спрашивает Лора, пока мы поднимаемся в лифте.

— Да.

Она никак это не комментирует, и я испытываю благодарность за проявленный такт. Мы подходим к палате Сони и тихо заходим внутрь. Малышка спит, а Эля дремлет в кресле. Она открывает глаза, когда мы заходим, и шокированно смотрит на Ларису, но та ее не замечает. Ее взгляд сосредоточен на Соне, и я впервые вижу на ее лице искренние эмоции в отношении моей дочери. Все же родная кровь.

Лора подходит ближе к больничной кровати и осторожно гладит кончиком пальца тонкую ручку племянницы. Я замечаю, что Эля смотрит на это с неодобрением, но меня отвлекает вибрация мобильного в кармане. Это отец.

Выхожу из палаты и иду в комнату отдыха, чтобы поговорить в тишине. Папа звонит каждый день, но вчера я не был на связи, и он, наверное, беспокоится. Мы разговариваем несколько минут, а когда я решаю вернуться в палату, то застаю ужасную картину: врачи поспешно везут по коридору Соню, голова откинута в сторону, на лице и на груди рвота, но, когда я бегу за ними, дверь захлопывается прямо перед моим носом. Все равно рвусь туда, стучу по пластику, но меня удерживают чужие руки. Оборачиваюсь и не понимаю, кто передо мной. Ничего не вижу и не слышу. С трудом осознаю, что это Лука.

— Туда нельзя, Демид! Успокойся! Я узнаю, что произошло.

А действительно, что произошло? Где Эля и Лора?

Отталкиваю его и мчусь обратно к палате, где застаю испачканную рвотой и ревущую Лору с медсестрой.

— Вы сделали все, что смогли, и вообще очень хорошо среагировали, — утешает Ларису медсестра. — Наши врачи о ней позаботятся.

— Что произошло с Соней? — требую у них ответа, но, увидев меня, Лора только еще сильнее рыдает.