После развода. Вернуть жену

Время безмолвно и неотвратимо решает за нас, что нужно что-то менять. Мы не можем стоять в этой позе. Не имеем права. Не можем искать утешение друг в друге. Не те статусы, не те отношения. Мы друг другу никто. Это была ошибка, простая потребность людей, оказавшихся в беде, поделиться своей болью и уменьшить ее наполовину.

Но вместо этого мы удвоили боль, по крайней мере, я чувствую, помимо страданий по ребенку, острую неправильность ситуации. Мы не должны были давать слабину и касаться друг друга. Демиду есть у кого искать утешения, пусть вызывают свою Лору!

Я первая отодвигаюсь, даю понять Громову, что все зашло слишком далеко. Он не должен ко мне приближаться, никогда. Он потерял это право, выбросив меня из своей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Отстраняемся друг от друга как по команде. Громов вскакивает со стула, будто опомнившись, демонстративно делает шаг назад. На лице мелькает растерянность, но тут же сменяется решимостью.

— Твоя смена отменяется, — хриплым от слез, голосом, говорит он. — Я останусь с ней.

Я же смотрю на тень, оставшуюся от моей малышки, и понимаю, что не могу уйти. Мы останемся оба. По крайней мере, пока не узнаем, когда привезут новый препарат и как его примет организм Сони.

Демид

Из-за непрерывного курса химиотерапии Соню постоянно тошнит, она сильно потеряла в весе, но врач говорит, что все идет отлично. Настраивается на успех и подбадривает нас. Я не могу и думать о том, чтобы оставлять ее хоть на одну ночь, но Эля настаивает, что тоже имеет право быть рядом, и, хотя мне хочется сказать, что никаких прав у нее нет, я не могу быть эгоистом. Соня нуждается в ней, поэтому я мирюсь. Мы оба практически перестали появляться в квартире, но оставаться на ночь в клинике разрешают только одному родителю, хотя я и предлагал заплатить за такие неудобства, но мне жестко отказали, заявив, что правила нельзя нарушать ни для кого.

Теперь мы с Элей все свои дни проводим у постели дочери. Она утверждает, что нужно верить врачам, раз они сказали, что так и должно быть, но меня не покидает мысль, что моя девочка умирает. Слишком плохо она выглядит, того и гляди, последние силы закончатся. Мечусь, как тигр в клетке, срываясь на всех, а уж когда удосуживаюсь зарядить свой телефон и вижу сообщение от Лоры, что та едет ко мне, отправленное пару дней назад, понимаю, что дело дрянь. Только ее не хватало на мою голову!

Выхожу в коридор, набирая ее номер, но он недоступен. Сажусь и чертыхаюсь, схватившись за голову. У меня не хватит нервов выслушивать претензии и упреки Ларисы, а они обязательно будут, потому что я игнорировал ее звонки в последние дни. Давно пришла пора ее бросить. Она слишком надоедливая, да и с Соней не особо ладит. Зачем терпеть ее заскоки, если я ее даже не люблю, спрашивается?

Даже Эля, а я о ней не лучшего мнения, ведет себя как настоящая заботливая мать с Соней, в то время как ее родная тетя не может даже найти с ней общий язык. Я не понимаю одного: почему Лора так цепляется за меня, когда очевидно, что я не очень-то заинтересован. Не отметаю мысль, что она действительно в меня влюбилась, вот только это меня совсем не трогает. Я использовал ее, чтобы доказать самому себе, что могу построить отношения с другой женщиной, забыв об Эле.

Вот только ни хрена я о ней не забыл!

Все еще ищу утешение и силу в ней. Не специально, конечно. Потом, вспоминая, как тянулся к Эле, я испытываю досаду и стыд, но мое отчаяние при виде Сони набирает новые обороты. Я все равно инстинктивно иду туда, где находится моя бывшая жена, и даже один ее вид внушает мне спокойствие и некое подобие утешения.

Это не продлится вечно. Я не прощу Элю за измену. Однако сейчас мне слишком плохо, чтобы думать о чувстве собственного достоинства.

— Что с тобой? — спрашивает она, подходя ко мне.

— Ничего — отвечаю ей. — Иди к Соне. Мне нужно позвонить.

— Хорошо, — говорит Эля смиренно, ставя рядом со мной кофе, за которым вышла из палаты.

Проверяю соцсети и вижу, что Лора была активна несколько часов назад, что очень странно для нее, ведь она почти всегда онлайн. Только собираюсь снова набрать ее номер, как она сама мне звонит.

— Лариса, какого черта? — спрашиваю у нее. — Зачем ты летишь сюда?

— Как зачем? — удивляется Лора. — Я соскучилась по тебе и по Соне. Ты не выходишь на связь! Я так волновалась, что места себе не находила. А потом плюнула на все и решила, что должна быть с вами. Мне так плохо, Демид. Я так переживаю за нашу крошку! Не могу больше сидеть в Москве. Я помогу тебе ухаживать за ней и к черту весь остальной мир! Мне нужны только вы. Прости, что не поняла этого сразу, что была такой эгоисткой.

— Лора, тебе нет необходимости приезжать сюда, — пытаясь не грубить ей, говорю в трубку.

— А я уже здесь, дорогой. Как только вышла из самолета, сразу же набрала тебе. Хочу приехать. Скажи мне адрес, я поймаю такси.