После Рима. 192–430 по Рождеству. От «солдатских императоров» до Карла Великого

Поразительно детальный и подробный труд вместил личный опыт историка, его беседы с участниками событий и архивные бумаги, которые он, видимо, изучал в Риме. Аммиан говорит, что при рассказе о карьерах высокопоставленных военных просматривал официальные записи о них. Множество подробностей в повествовании Аммиана основаны на оригинальных документах, на посланиях и приказах римских легатов и командиров. Он оставил нам колоссальный массив сведений. Иными словами, это серьезное исследование, по методам аналогичное работам историков нашего времени. Гиббон считал Аммиана «самым верным проводником» за подробность и информативность, за точность в деталях.

В период поздней античности не создано ничего равного «Истории» Аммиана Марцеллина. Он, конечно, пристрастен, но о том, что такое пристрастность, лучше судить по произведениям ярого христианина Лактанция, жестоковыйного язычника Орозия или сладкоречивого Евсевия Памфила. Аммиан же сравнительно объективен, точен и по-спартански лаконичен.

Неизвестно, что побудило Аммиана написать «Римскую историю». Свидетель коренных изменений, которые принесла христианизация империи, он ничего не говорит о своих мотивах и его одобрение веротерпимости, кажется, притворно. Во всяком случае, «История» настолько оглушительно молчит о христианах и христианстве, что объяснением этому может быть лишь определенная неприязнь к «новой религии».

Если читатель заинтересовался нашей книгой и хочет продолжить самообразование по истории поздней античности, ему не составит труда найти книги Аммиана Марцеллина в Интернете — они находятся в свободном доступе на русском языке.

* * *

Другой наш гид по римскому северному фронтиру — историк Иордан с его трудом «Getica». Он начинает историю германцев рассказом об исходе готов со Скандзы, то есть со Скандинавского полуострова, в Поднепровье:

«С этого самого острова Скандзы, как бы из мастерской, [изготовляющей] племена, или, вернее, как бы из утробы, [порождающей] племена, по преданию вышли некогда готы с королем своим по имени Бериг. Высадившись в дельте Вислы, «они расположились лагерем, и, сразившись [с ульмеругами], вытеснили их с их собственных поселений. Тогда же они подчинили их соседей вандалов, присоединив и их к своим победам.

Когда там выросло великое множество люда, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселения] он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум».

Внимание, читатель! К написанному Иорданом принято относиться с осторожностью. Неизвестно, кем именно был этот историк, неизвестны годы жизни, неизвестно даже его полное имя. Два труда этого загадочного полуанонима, римская история («Romana») и история готов («Getica»), написаны около 550 года. О себе Иордан сообщает немного: «Хотя я не был писцом, но после обращения стал нотарием». Вероятно, Иордан обратился в никейское вероисповедание и был чьим-то нотарием, секретарем.

В основу Йордановой «Getica» легло не дошедшее до нас сочинение Кассиодора «Libri XII de rebus gestis Gothorum», писавшееся в 526–527 годах. Трудолюбивый нотарий взялся его пересказать, создав «эпитому», выжимку из оригинального текста — такая эпитома отлично знакома нашим постоянным читателям по книге «С точки зрения Карфагена» и принадлежала она Марку Юниану Юстину, пересказавшему сочинение Помпея Трога.

Книгу Кассиодора, по словам Иордана, ему одолжили на короткое время. Затем, по предложению некого высокопоставленного лица по имени Вигилий, которого Иордан называет своим другом, он занялся «сокращением хроник», но отложил труд ввиду просьбы «друга и брата» Касталия заняться «Гетикой».

К чему бы такая спешка?

Сочинение Кассиодора, видного политика и главного советника короля Теодориха из готского рода Амалов, или Теодориха Великого, было политическим заказом. Заказ исходил от самого монарха и был вызван острой политической необходимостью. Этот варварский (с точки зрения италийской и сенаторской аристократии) вождь, захватив Италию, покусился на наследие Римской империи и на владения Константинополя, к которому тяготели «старые» римляне. На существование оппозиции Теодориху указывает и Прокопий Кесарийский: на первых же страницах «Готской войны» он сообщает, что Теодорих «держал власть над готами и италийцами», а не над Италией.

Заказанное Кассиодору сочинение должно было убедить италийскую элиту, противостоявшую Теодориху, что им лучше держаться вместе с готами, что остготское государство ничуть не хуже империи и, во всяком случае, не слабее. Остготскому королю требовалось идеологически оторвать Италию от Восточной Римской империи, и труд Кассиодора служил политическому обеспечению этой задачи.