После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

«В то время, когда существовала Римская империя, солдаты многих городов содержались за охрану рубежа государственным жалованьем. Одновременно с прекращением этого обычая распались воинские отряды, только в Батависе еще держался и охранял пограничные укрепления отряд, из которого отправились некие в Италию, намереваясь принести последнее жалованье товарищам по военной службе; никто не узнал, что в пути они были убиты варварами… Между тем жители упомянутого города [Батависа] смиренно обратились к блаженному мужу, прося отправиться к государю ругов Фебану и испросить для них свободу торговли. Он сказал им: «Пришло время для этого города быть покинутым, как и прочие покинутые обитателями верхние крепости».

Европа, лишенная теперь мощного центра, своим тяготением менявшего торговые маршруты, орбиты царств и обычаи народов, оказалась свободна выбирать собственные пути, все до одного трагические и тяжкие.

Вскоре место Западной Римской империи займет «виртуальная империя», властительница умов и душ, — церковь, которая уже в годы упадка империи постепенно становилась мощным и влиятельным институтом. Она была тем мостом, который связал античный мир со Средневековьем и Новым временем.

Начинался новый акт мировой драмы.

Часть II Новый незнакомый мир

Стены плавают, а вода стоит; башни ходят, а корабли сидят на мели; в банях холодно, а в комнатах сгоришь от жара; вот твоя Равенна! Живые у вас хоть умри от жажды, а мертвые плавают в могилах. Сама жизнь, которую вы ведете, представляет прямо обратное тому, что видишь в других местах. У вас бдительность составляет качество воров, а магистрат спит; духовенство отдает деньги в рост, а сирийцы распевают по улицам, как духовные; купцы ведут войну, а солдаты торгуют; евнухи упражняются в фехтовании, а мирные варвары предаются наукам…

Сидоний Аполлинарий. Книга I. Письмо 8

Глава 4 Спор за наследство Запада

В V веке с прекращением поставок африканского и испанского зерна прекратились и «социальные программы» античности, то есть зерновые раздачи населению крупных городов Западной Римской империи. Города Запада стали пустеть. Пожарища зарастали травой, память о мертвых тонула в забвении, взамен сожженных хижин строились новые, поместья и виллы обзаводились стенами и башнями (пока что из бревен), распахивались старые и новые поля. От Бургундии до Африки повсюду рождались новые королевства. Только Италия с Сицилией, Фракией и Иллирией еще оставались под юрисдикцией восточноримского императора.

Все менялось — и все оставалось прежним: люди все так же делились на свободных и зависимых. Высшие чиновники и советники варварских королей по-прежнему избирались из среды римской аристократии или германской племенной знати. Даже выделение земель в пользу варваров, по существу, не затронуло, как представляется, интересов земельных магнатов, так как пустующих земель было много, да и доставались они в основном знати, наделы получили лишь немногие из солдат[16].

Колонизация Западной Европы варварами тоже изменила немногое. Исследователи оценивают суммарное число германцев, вторгшихся на земли Западной империи, примерно в 750 тысяч человек, то есть 2–3 процента от числа коренных жителей. Пришлых было слишком мало в сравнении с давними обитателями империи. Расселялись германцы не компактно, а по соседству с коренными жителями, быстро перенимая местные языки и обычаи. Граница между германскими и романскими языками не сдвинулась, и в романских языках очень немного заимствований из германских диалектов[17]. Ни в одной области, ни в одной провинции Запада не произошло германизации языка, а германские заимствования во французском языке исчисляются несколькими десятками слов.

Упадок городов Галлии, Испании и Италии не слишком сказался на сельской местности, если не считать увядания региональной торговли и волны бандитизма, который сделал жизнь крайне небезопасной. Имения германской знати и фермы рядовых германцев существовали рядом с римскими. Сохранялось сельскохозяйственное рабство; рабы-servi по-прежнему обрабатывали земли и крупных магнатов, и мелких арендаторов. Особенно много рабов было в вестготской Испании, где их даже принудительно брали в армию.