После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

Теодорих не делал попыток преобразовать социальную и хозяйственную жизнь Италии. Как управленец-практик, он помимо понятного уважения к имперским институтам руководствовался древним правилом: «То, что работает, — не трогай, не пытайся улучшить». Видимо, из этих соображений прагматичный германский правитель, преклонявшийся перед romanitas («римскостъю»), остался арианином, то есть придерживался веры, которую исповедовала готская часть его подданных и, главное, армия.

Тридцатилетняя передышка между войнами привела к некоторому оживлению экономики Италии. Поставки итальянского зерна даже помогли страдавшему от голода населению Лигурии и Прованса. Затем Теодорих взялся за грандиозную строительную программу. Королевство восстановило римские Аврелиановы стены, а также множество городов и крепостей севера Италии и даже некоторые акведуки — еще были живы немногие профессиональные инженеры и уровень учености римлян окончательно не исчерпался.

Частные лица начали мелиорацию Понтийских болот и земель вокруг Равенны (а затем обратились к королю с просьбой пожаловать им земли, которые теперь были пригодны под возделывание и выпасы, и тем самым возместить потраченные средства). Оживилось городское строительство, примерами которого можно считать многочисленные храмы Равенны, Павии и Вероны, построенные при Теодорихе и его наследниках.

Однако по эдикту Теодориха, то есть своду общих для готов и римлян законов, видно, насколько острой была нехватка рабочих рук, насколько зыбким было положение собственников и насколько распространены были насилие и злоупотребления магнатов по отношению к мелким земледельцам.

Обобщая, можно сказать, что короли-германцы, правившие в землях прежней империи, прекрасно осознавали несопоставимость того, что они разрушили, с тем, что было в их силах построить. Все они старались восстановить некоторые из римских строений или хотя бы поддержать их работоспособность. Но беспощадное время смеялось над усилиями варваров. К тому же для ремонта сложных инженерных сооружений наподобие терм или акведуков остро не хватало специалистов и инфраструктуры.

За десять лет пребывания заложником в Константинополе Теодорих превосходно усвоил основы римской философии власти. Изложенные вкратце, они выглядят примерно так: варварство — это хаос, цивилизация — порядок и подчинение закону. Земную власть правителю вручает Бог, и, помимо Божьей воли, никто не может обладать мирской властью. Римскую империю Бог наделил властью как инструментом для совершенствования народов. Поэтому римская власть, императорская власть — непременная часть божественного мирового порядка, а римский образ жизни и классическое образование угодны Богу.

Власть от бога, власть от Рима

Решив подчеркнуть, что для власти все христиане равны, Теодорих заложил для христиан-ортодоксов новый кафедральный собор Сан-Витале и — одновременно — арианские церкви, не менее великолепные.

На отделке экономить не стали. В Равенне и сегодня туристы любуются мозаиками VI века, в том числе политически подкорректированными мозаиками Сант-Аполлинаре-Нуово, которые прежде изображали Теодориха на троне. Против него изображены Христос Вседержитель и божественные небеса. Арианская базилика и арианский баптистерий тоже стоят по сей день.

Теодорих хорошо разбирался в символах и их политическом значении: высшая, небесная власть составляла пару и защиту власти низшей, земной, данной божественной волей. Остготский король изучил имперский культ сакрального правителя, который затем восстановил и тщательно поддерживал. Триумфальное вступление Теодориха в Рим в 500 году было полностью скопировано с древней церемонии adventus, провозглашавшей святость правления.

Теодорих вошел в Рим как император. Далеко за границей города, у подножия Монте Марио, его встретили «сенат, народ и духовенство», и король выслушал их приветствия. Оттуда правитель Италии, германец и арианин, направился в базилику Святого Петра и там помолился на могиле апостола, а затем процессия по мосту от мавзолея Адриана направилась в Рим. Через триста лет этот ритуал въезда скрупулезно повторит Карл Великий, а за ним и другие германские императоры Средневековья.

Остготский король въехал в запустевший императорский дворец на Палатине и с пышной церемонией (истосковавшиеся по зрелищам римляне были в восторге!) вступил в сенатскую курию. Там Теодорих выслушал хвалебное слово сенатора Боэция и у подножия опустошенного и разграбленного Капитолия, меж изуродованных статуй и разбитых мраморных плит, обратился к народу с приветствием, которое, видимо, составил сам. На корявой латыни он кратко заверил римлян, что сохранит все прежние установления императоров и для верности повелевает выгравировать это обещание на медной доске.