После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

Надежным средством преумножения богатства были войны и наём убийц для устранения лишних наследников и просто врагов. Заодно короли получали «иностранные субсидии». К примеру, император Маврикий послал Хильдеберту 50 тысяч золотых солидов за согласие выступить против лангобардов.

При всем богатстве Меровинги, однако, были… бедны. У них не было ничего сравнимого со строительной программой Теодориха Великого, создавшего множество роскошных зданий, и они не могли, подобно претенденту на вестготский престол Сизенанду, предложить франкам за поддержку против соперника золотое блюдо весом 500 фунтов, украшенное каменьями и оцененное в 200 тысяч золотых солидов[38].

Потомки Меровея не вкладывались в государственную инфраструктуру, которую их наследники могли бы эксплуатировать и преумножать. Настоящее королевство — это не монеты в сундуках, а материальные достижения: стационарные мосты, крепости, соборы, обустроенные рынки, обеспечение безопасности на торговых путях, наконец… То, что в перспективе принесет прибыль и поможет уберечь накопленные богатства от загребущих рук агрессивных соседей.

Главной статьей расходов варварских королей была не роскошь, а армия. Вооруженные силы франкских владык были двух видов. Во-первых, король имел собственные отряды профессиональных военных, обычно небольшие. Чем полнее казна короля, чем больше у него доходных имуществ (таможен, поместий, городов, налогооблагаемых подданных), тем лучшее войско он мог набрать и тем вернее обеспечивал свою безопасность.

Во-вторых, под знамена короля вставали отряды из зависимого люда и немногих профессионалов тяжелой кавалерии. Эти отряды подчинялись знатным землевладельцам. Франкские аристократы были обязаны на три месяца в году отправляться на военную службу, а по королевскому приказу граф мог объявить мобилизацию, собрать отряд и отправиться в указанное королем место сбора армии. В том и в другом случае от короля ждали наград за верную службу, и в обоих случаях полные сундуки казны служили залогом власти и обороноспособности короля.

К началу VII века экспансия франкского королевства прекратилась. Не стало богатой добычи, рабов, новых земель, и доходы королевской казны стали таять. Меровинги были все еще богаты, но из королевских рук начали выскальзывать важнейшие инструменты власти. И вот почему.

Основные поступления казны формировались от торговых пошлин и сборов за проезд по дорогам и мостам и процента от судебных штрафов. Меровинги не пытались обложить налогом земельные владения подданных, и сельское хозяйство не приносило доходов королевской казне. Зато короли щедро раздавали поместья, освобождения от налогов и право собирать пошлины.

Как вышло, что короли не смогли скомпенсировать расходы казны соответствующими доходами?

Во-первых, налоговую систему — законы, кадры, логистические структуры, учет — не выстроишь за день и даже за год. Римская налоговая служба развивалась вместе с государством, была его частью и служила прежде всего для обеспечения финансирования большой профессиональной армии. Система исчезла, когда в ней отпала нужда: при франкских королях армии были невелики, и их большая часть была самофинансируемой, то есть состояла из крупных и мелких землевладельцев, которые обеспечивали себя вооружением, конями и продовольствием. Эти люди шли в войско, выполняя долг по отношению к королю и рассчитывая на военную добычу и королевские награды.

Во-вторых, после исчезновения Римской империи снизилось производство, на порядки уменьшились объемы товарного обмена. Денежный оборот свелся к минимуму: в натуральном хозяйстве, полностью обеспечивающем своих участников, деньги нужны разве что для покупки импортной роскоши. Если в этой ситуации начать собирать налоги, то их придется брать натурой — зерном, мясом, скотом, — и потратиться на соответствующую инфраструктуру, то есть транспорт, склады и людей, которые будут всем этим заниматься. Иначе говоря, сбор налогов в меровингском государстве просто не оправдывал себя — какой смысл нести лишние расходы?

И, наконец, третья причина. Франки, как уже указывалось, налогов не платили, потому что они состояли на воинской службе и были обязаны откликаться на военный призыв короля. С начала VI века галло-римлян тоже признали «годными к призыву», да и большинство римских землевладельцев, крупных и мелких, вошли в военную элиту Меровингов вместе со своими избранными слугами. Многие из них ни разу в жизни не видели франка-поселенца, и их сослуживцами были такие же римляне.

Тем не менее римляне оставались налогообязанными, а их франкские товарищи по оружию — нет. В конце концов слово «франк» стало означать «свободный человек», то есть человек, освобожденный от уплаты налогов. Налогов не брали даже с завоеванных баваров или тюрингов, а саксы отделывались данью, которую платили скотом. Несправедливость этой ситуации была понятна даже королям. Поэтому римляне-подданные все чаще просили у суверена освобождение от налогов — и получали его.