После Шоколадной Войны

— Что ты хочешь, чтобы теперь произошло?

«А что сейчас?» — спросил себя Картер. — «Каким должен быть следующий шаг?» Он собрался предложить Арчи сделку. Сначала он признался в том, что написал письмо и в компенсацию собрался выложить Арчи план мести Оби, в День Ярмарки и Вечер Пародии, но затем остановился, решил отложить этот шаг на другой раз.

— Я думаю, что будет неплохо, если все останется по-прежнему. Черт, вот-вот мы получим аттестат.

— Сказать тебе, Картер, пусть все остается по прежнему, как ты сам только что предложил. Дать придти и уйти этим всем этим дням. Сдать экзамены и получить аттестат. Но это — не конец, Картер. Ты был предателем, и ты им и останешься. Как-нибудь, когда-нибудь. Не завтра, не через месяц, или даже не через год, но когда-нибудь… кто знает, когда? И этот момент обязательно наступит, Картер, когда ты меньше всего этого ждешь. Когда все красиво и в розовых тонах — вдруг наступает час расплаты, потому что нельзя дать тебе уйти чистым, Картер, без того чтобы ты за это не заплатил.

«Христос!» — подумал Картер. За все эти годы он никогда не слышал, чтобы голос Арчи звучал так смертельно, мрачно, почти грустно, и эта печаль предавала его словам силу, которая должна разрушить этот мир. Он также знал, что сделка, которую он собрался ему предложить, ничего уже не изменит, и лучшее, что ему теперь осталось — помочь Оби. Хотя он еще не сообщил ему своего решения.

— Помни, Картер. Один раз перейдя дорогу Арчи Костелло, невозможно избежать неприятностей. Месть наступит, когда меньше всего ее ожидаешь.

Дальше, не говоря ни слова, Арчи полез в машину, выключил фары, захлопнул дверь, обошел ее сзади и вошел в дом.

Картер остался стоять в замешательстве. Его смутила не только грядущая перспектива мести Арчи, но то, что он почти уже сделал — почти предал Оби, и это значило, что он становился предателем уже второй раз.

«Боже», — подумал он. — «Во что я превратился?»

Слова Арчи затрезвонили в сознании Картера, и вечерний холод пробрал его до костей: «От тебя и таких, как ты, мне хочется блевать…»

Картер сошел с дорожки, ведущей к двери дома Арчи. Внутри него была пустота, вакуум, никакой чести или гордости, словно за ним кто-то следил. И он почувствовал себя и призраком и неодушевленным предметом в одно и то же время. И то и другое в нем часто присутствовало отдельно друг от друга.

---

Каждый раз перед собранием «Виджилса» Арчи, Оби и Картер проверяли черный ящик и ставили его на маленькую полку в импровизированном столе, за которым сидел Картер. С этого момента к черному ящику больше никто не прикасался.

На этот раз Картер снял черный ящик с полки, качнул его и открыл. Шесть шаров, ударяясь друг о друга, катались по бархатному днищу ящика. Среди пяти белых шаров угрюмо лежал один черный. Картер старался не встречаться глазами с Арчи. После вчерашнего разговора возле его дома, Картер вообще старался не иметь с Арчи ничего общего, но понимал, что обязан сыграть свою роль в спектакле, поставленном Оби. Арчи, как всегда, лишь равнодушно заглянул внутрь. Он с удовлетворением кивнул и отвернулся.

И это давало Оби шанс, чтобы быстрым движением в течение секунды опустить руку в ящик, до того как Картер еще не закрыл крышку. Кратер закрывал крышку не спеша, с остановкой, повернув голову в сторону, словно кто-то окликнул его по имени. В этот момент Оби ловко выловил оттуда три белых шара. На лице у Картера была паника. Ему досталась сложная задача. Нужно было помочь Оби, наблюдая за Арчи, вышедшим на середину помещения заглушенной комнаты. Другой рукой Оби аккуратно опустил в ящик три черных шара. Бархатная отделка приглушила стук шаров друг о друга. Теперь внутри было два белых и четыре черных шара. Оби взглянул на Арчи, тот стоял и наблюдал, как в помещение входили члены «Виджилса», занимая свои места. Оби и Картер придвинулись к столу, рука Оби движением вспорхнувшей птицы извлекла из ящика еще два белых шара и опустила их в карман.

И Картер плотно закрыл крышку и с сомнением посмотрел на Оби, не веря в то, что эта уловка сработает, потому что внутри уже было лишь только четыре шара — черных, конечно, двух не доставало. И вряд ли Арчи не заметит, что двух шаров не хватает, когда его рука будет шарить внутри. Нет, как объяснил Оби, это лишь фокус, иллюзия, обман зрения, как когда-то ему объяснил Рей Банистер. Фокусник отвлекает публику, чтобы она видела то, что хочет фокусник, заставляя всех думать, что они видят одно, в то время как их ожидает совсем другое. И Арчи будет думать, что в ящике лежит шесть шаров — пусть поверит, что все, как обычно. «Нам нельзя совершать неверных движений», — сказал Оби. Но теперь он был возбужден и старался прикрыться легкой улыбкой. Глядя на Арчи, он вернул себе самообладание, дав полную силу своему гневу и ненависти, пропитавшим его насквозь. «Арчи, ты — ублюдок, твоим шаром сегодня будет черный».

Но сперва собрание, Табс Каспер, стоящий перед всеми, и банные весы у его ног. Бедный Табс, толстый, несчастный и, как всегда, обливающийся потом.

— Становись, Эрнест, — промолвил Арчи.