После Шоколадной Войны

Генерал Бантинг — звучало немного смешно. И все же Джанза нашел на нем нужную кнопку. Бантинг увидел себя в окружении лояльных людей. Перед его глазами предстали отряды, готовые следовать за ним.

— И еще. Нам будет нужен казначей.

— Казначей?

Джанза неожиданно удивил Бантинга. Возможно, он был не таким тупым, каким, в конце концов, казался, что делало его также и опасным.

— Конечно. Пускай парни платят что-то вроде пошлины.

— Чтобы члены «Виджилса» платили взносы?

— Нет. Чтобы «Виджилс» собирал пошлину — у всех остальных, в «Тринити». Они платят, а мы видим, как все проходит гладко и легко, и никому от этого никакого вреда. У нас возникает фонд, к которому есть доступ только у нас…

Деньги всегда были больным местом Бантинга. Ему никогда не хватало того, что мог иногда где-то заработать, и, при этом, он ненавидел мысль о работе в свободное время.

— А как на счет травки? — не останавливаясь, продолжал Джанза. — Думаю, что на травке можно сделать небольшой бизнес, или на таблетках. Арчи Костелло не допускал и мысли о наркотиках, что было глупо. А пока мы сможем это держать под своим контролем, то в наших карманах всегда найдется свободное место…

Эмил Джанза продолжал говорить и изучал глазами Бантинга, пытаясь найти ключ к нему, и находя его, искал, с какой стороны его вставить и в какую сторону повернуть. Поначалу Бантинг выглядел несколько напугано, а затем он лишь неохотно беседовал, и как потом вдруг оживился, и его глаза засверкали, когда Джанза продолжил выкладывать свою очередную мысль, и он просто восхищался Арчи, до точности предсказавшим реакцию Бантинга на его предложения. Джанза был благодарен Арчи за то, что тот порекомендовал его Бантингу. При этом Бантингу Арчи сказал, что Джанза не нуждается в благодарности: «Эмил будет служить тебе преданно и безвозмездно». Посмотрим, что еще оставил после себя Арчи?

— И, Бантинг, нам нужно как-то изменить лицо школы.

— Школы? — голос Бантинга с каждым разом становился все выше, и это с каждым разом забавляло Джанзу все больше и больше.

— Да, каждый раз не дать им придти в себя, — замечательная фраза: «Не дать придти в себя». Слова Арчи, но так естественно звучащие из уст Джанзы. — Разрушения в помещениях классов, — и еще от Арчи: — И не бояться показать всей школе, кто за это в ответе…

Бантинг сжал колени, и его руки начали плавать вокруг них. А его подбородок застрял между коленями. Ему нужно было время, чтобы подумать, взвесить идеи Джанзы. Совершенно дикие идеи, но в них имелся какой-то смысл, просматривались разного рода возможности. С одной стороны было замечательно, что Джанза был счастлив стать правой рукой Бантинга, главным королевским советником. И все же он чувствовал, что от Джанзы всегда будет исходить опасность. С ним всегда нужно будет держаться начеку, быть аккуратным в мыслях и словах, чтобы как-нибудь не сойти с рельс и не расхлёбывать того, что тот может натворить.

— О чем ты думаешь, Бантинг? О чем ты думаешь, о, наш предводитель?

Бантинг сделал вид, что он слишком далеко удалился в свои мысли, чтобы со стороны не показалось, что он полон стремления или готовности принять все планы Джанзы.

— Посмотрим, — сказал он, наконец. — У меня есть и некоторые собственные планы и идеи, ты это знаешь, но, думаю, что все найдет свое место и время…

Джанза усмехнулся. Его поразила точность предсказаний Арчи: «Это будет твой год…» И теперь он эхом повторил мысль Арчи:

— Это будет наш год, Бантинг.

Бантинг кивнул. Не желая смотреть Джанзе в глаза, он продолжал пялиться в пустоту. Он смотрел в будущее, видел события следующего года и следующего за ним: Бантинг и вся школа под его контролем; люди, которые доверяют ему, и которым доверяет он; целая армия в его руках; никаких правил, кроме тех, что установил он — босс, предводитель или даже больше того — сам диктатор…

Круто…