После смерча

— Человек трудится ради того, чтобы заработать на жизнь, а я выращиваю цветы, чтобы жизнь эту хоть немного украсить. И за это денег не беру. Нет, нет, сынок.

— Большое спасибо, дедушка, за ваше доброе дело, желаю вам прожить еще много-много лет, — сказал на прощание Роман, тронутый добротой и таким неожиданным участием старого человека.

Парило. Из-за горизонта лениво поднималась пухлая темная туча. Под легким ветром печально зашумели старые сосны на кладбище. Ветер еще не опустился к земле, и молоденькие деревца стояли неподвижно, словно солдаты в траурном карауле.

С противоположной стороны, откуда-то из-под солнца, невидимая воздушная река несла другую, светлую тучу. Она плыла навстречу темной, внизу простирался безлюдный остров зеленого леса. Под огромным небесным куполом Роман ощутил себя крошечным существом, но существом живым, мыслящим, ощутил себя землянином, прекрасно понимающим, что не только жизнь, а весь этот мир безграничен и вечен.

Земля, утомившись, дышала покоем. Грусть и печаль вновь заполнили душу Романа. Он прошел по кладбищу: памятники, кресты, ограды, а в них — цветы, рябины, плакучие ивы — то, что так любили люди, ушедшие из жизни. Роман свернул на тропинку, которая вела к ряду еще свежих могил, останавливался, читал надписи, эпитафии. И вот холмик, под которым лежит близкий сердцу, любимый человек. Где-то далеко прогремел гром, а над кладбищем только прошумели крупные, редкие капли дождя. Они падали на желтый песок, словно хотели спрятаться, укутывались в него и лежали серыми горошинками. Перед Романом была могила Нади. Положил на нее розы, почувствовал, как сжимается сердце, как перехватило горло, будто вдохнул полынной горечи.

Перед мысленным взором Романа возникали то картины далекой юности, то милый образ любимой девушки. Вот она явилась на мгновение откуда-то из дальней дали с опущенными черными ресницами на бледном лице и тут же растаяла, исчезла. Такой Роман и запомнит ее навсегда.

Дождь густел.

Авторизованный перевод с белорусского В.Б. Идельсона.