После тебя только пепел

– Не надо меня пугать, – усмехаюсь я, напрягая руку, в которой держу оружие. – Думаешь, сейчас это сработает? Думаешь, сможешь вправить мне мозги, которые сам методично давил в своих лапах каждый день, что я жила здесь?

– И что теперь? Хочешь извинений? Хочешь, чтобы я умолял тебя?

– П-ф-ф-ф… Зачем мне это?! Твои слова для меня ничего не значат, как и ты сам. И я не собираюсь вас убивать, – произношу с радостью, чтобы они смогли оценить эту прекрасную новость, но так же быстро включаю холодную серьезность: – По крайней мере сейчас.

– Тогда объясни, что тебе нужно? – сквозь сжатые зубы выдавливает дядя Слава.

– Хочу поговорить. За десять лет вопросов накопилось достаточно. Только не надо меня испытывать, хорошо? Сидите смирно, и никто не пострадает. Но если… – опускаю палец на спусковой крючок, демонстрируя скорость съезжающей крыши. – Если решите все-таки что-то выкинуть, я с удовольствием всажу в вас по парочке пуль.

Ответом становится смиренное молчание. Думаю, мы договорились.

– Давайте сразу кое-что проясним, чтобы вас не мучили лживые надежды. Вы… – я машу пистолетом, указывая на каждого. – Все вы издевались надо мной. Унижали, били, пользовались, вымещали злость. Лишили детства, веселых школьных дней, друзей, радости. Уничтожили самооценку! Убили меня как личность! Даже волосы отобрали! – резко провожу свободной ладонью по макушке. – Все, что происходит сейчас, не моя вина, а ваша. Вы сделали меня такой. А теперь еще и недовольны? Это нечестно! Не то чтобы в моей жизни было много справедливости, конечно, но именно это я и собираюсь изменить. С вашей помощью.

– Алена… – глухо произносит дядя, его пухлые щеки дрожат, руки сжаты в кулаки.

Делаю крошечный шаг вперед и оскаливаюсь:

– Заткнись! Откроешь рот, когда я попрошу. Это еще не все.

Выпрямляюсь и отступаю, быстро анализируя ситуацию. Кажется, пик страха почти достигнут. Они мне верят. Можно уже переходить к сути, но сначала еще немного убедительности от сумасшедшей племянницы. Права на ошибку нет. Этот фокус получится только один раз.

Возвращаю себе непринужденный вид и тон, продолжая водить пистолетом из стороны в сторону:

– Попрошу обратить внимание вот на что. Если вам кажется, что я не смогу причинить кому-то из вас боль или что похуже… подумайте еще разок. Хорошо подумайте и вспомните все, что каждый из вас сделал мне. Я сирота. У меня ничего нет, и терять, соответственно, нечего. Еще раз спасибо вашей чудесной семье. Я с легкостью отправлюсь в ад за вами следом, но… – многозначительно замолкаю, чтобы сконцентрировать на себе все их внимание. – У нас есть выход, благодаря которому мы все останемся в плюсе. Ну, или типа того. Готовы выслушать? Или позволим соседям насладиться музыкальным произведением из четырех нот?

Тетя Рита бросается в рыдания, закрывая руками лицо, Леша сидит белее мела, а дядя Слава не сводит с меня глаз. Ему непривычно чувствовать себя беспомощным, и это только первый акт. Главное, не потерять облик больной на всю голову и не сдуться раньше времени.

– Молчание – знак согласия! – воодушевленно произношу я. – Перейдем к делу. Этот дом был куплен на деньги с продажи двух других. Один из них принадлежал моему отцу, а это значит… половина теперь моя.

– Ты че?! Совсем?.. – рычит дядя Слава, порываясь встать.

Крепче сжимаю пистолет и расставляю ноги в стороны:

– Смени тон, дядюшка. Ты разве еще не понял? Это не просьба. В ближайшие дни я открою счет в банке, а через три месяца вы его пополните. Мне все равно, продадите вы этот дом или найдете деньги где-то еще, главное, чтобы я получила свою долю. Все понятно?

Дядя выходит из себя, но не решается сдвинуться с места:

– Я тебя в дурку сдам, тварь ты маленькая!

– Кстати, об этом… – пропеваю я. – Можете попытаться. Только если я поеду в дурку, то вас ждет не столь комфортное и приятное местечко.

Рассматриваю замешательство на их лицах и вздыхаю с театральным разочарованием:

– Вы никогда не отличались особой сообразительностью, придется разжевывать. Я пришла только сейчас, потому что готовила почву. В колледже уже все знают историю бедной сиротки Алены, включая Елизавету Игоревну. Я попросила ее пока не вмешиваться. Это было непросто, но она согласилась дать нам возможность уладить все миром. Вот видите, я для всех стараюсь.

– Что ты несешь?!

– Интересно? Хотите услышать эту самую сказочную историю? У вас в ней, кстати, не последние роли. Так уж и быть… Слушайте! Жила-была девочка Алена. Она потеряла родителей, когда ей было восемь лет. Брат ее отца стал опекуном и обещал создать большую дружную семью, но вот незадача, он оказался мерзкой свиньей, повернутой на насилии и педофилии. Тетя Алены даже не пыталась защитить племянницу, она и сама иногда прикладывала ручонки к маленькой девочке и приторговывала ее телом, чтобы купить новую помаду. А брат… он измывался над Аленой, как только было можно. Яблочко от яблоньки, как говорится. Побои, голодовка, психологическое и физическое насилие. Ну как? Здорово выходит? Хоть сериал снимай, да?

Тетя Рита хватается за сердце, а дядя Слава покрывается бордовыми пятнами.