После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II

Очень упал воинский дух в армии. Процветало дезертирство. В тыловых «запасных полках» (там собирали мобилизованных для последующей отправки в боевые части) преобладали «циммервальдские» настроения; никто не хотел погибать на «империалистической войне».

Началось брожение и на фронте. В декабре произошел тревожный инцидент: наступление 12-й армии на Митаву провалилось из-за того, что солдаты нескольких частей отказались идти в атаку. За это 92 человека были расстреляны по приговору военно-полевого суда, но акции неповиновения будут повторяться всё чаще.

До взрыва оставались считаные недели, в историческом масштабе – мгновения.

Тысяча девятьсот семнадцатый год

Это самый длинный и сложный год в отечественной истории. Мы захватим только его первые десять недель, после которых начнется история совсем другой России, но эти два с небольшим месяца переполнены драматическими событиями.

На фронтах мировой войны временное затишье. После декабрьского предложения Германии о начале переговоров все же появилась надежда, что кровавое безумие скоро закончится. Вудро Вильсон 22 января выступил перед сенатом с антивоенной речью, призывая враждующие стороны заключить «мир без победителей». Речь была в высшей степени гуманистическая, но очень скоро США сами вступят в войну. В феврале тот же Вильсон разорвал дипломатические отношения с Германией, а в апреле первая экономическая держава планеты присоединится к Антанте. Но у промышленного гиганта была крошечная армия, всего 120 тысяч человек. На то, чтобы создать и обучить миллионы солдат, понадобится много месяцев, а Восточный фронт скоро развалится. Последняя стадия войны на западе будет лихорадочно ожесточенной – Германия попытается одержать победу до прибытия американских войск.

Впрочем, Россия в это время уже будет вести другую войну, гражданскую.

Революционным событиям, продолжавшимся одну неделю, предшествовали несколько недель нарастающего напряжения.

Девятого января, в годовщину «Кровавого воскресенья», произошла первая за время войны массовая рабочая демонстрация в Петрограде. После этого забастовки и волнения в пролетарских районах столицы уже не прекращались.

Пятого февраля в Петрограде с целью подавления беспорядков был создан Особый военный округ. Командующий генерал Хабалов имел чрезвычайные полномочия. Поползли слухи, что на крышах устанавливают пулеметы для расстрела толпы. Страсти еще больше накалились.

Генерал С.С. Хабалов

Десятого февраля трое великих князей – Михаил Александрович, Александр Михайлович (генерал-инспектор авиации) и Георгий Михайлович (генерал-адъютант) – попробовали убедить царя, что нужно ввести «министерство доверия». Николай ответил: может быть, после войны, но не сейчас.

Четырнадцатого февраля после перерыва открылась Дума. На второй день депутат А. Керенский заявил с трибуны, что главный враг страны – не немецкие агенты, а сама «система». Это был открытый призыв к борьбе с властью. Правительство потребовало официальную стенограмму, чтобы привлечь Керенского к судебной ответственности. Дума ответила отказом.

В этой взрывоопасной ситуации Николай II не придумал ничего лучше, как уехать из столицы в Могилев, где находилась Ставка.

Назавтра же в Петрограде началась агония монархии. Ход событий лучше всего пересказать в виде ежедневной хроники.

23 февраля

Революцию начали не социалистические агитаторы и даже не думские оппозиционеры. Она произошла по совокупности серьезных причин и вследствие «букета» описанных выше тяжелых недугов, но непосредственный повод был до абсурдности мелок.

Революция началась в очереди за хлебом. И не из-за голода, как можно прочитать у некоторых советских авторов, а из-за накопившегося раздражения.

Градоначальство из самых похвальных побуждений установило максимальные расценки на хлеб: семь с половиной копеек за фунт черного. Выпекать его стало невыгодно – себестоимость выходила дороже продажной цены. Поэтому белый хлеб имелся в свободной продаже, а за дешевым черным, основной пищей бедняков, надо было стоять в длинных «хвостах», на холоде. Видя, как «чистая публика» запросто покупает «булки», кто-то затеял скандал, толпа возбудилась, в витрину полетел камень, потом камнями забросали прибывшую полицию.

Город взорвался, как пороховая бочка, в которую попала искра.

Зачинщицами бунта были женщины, которым больше всех приходилось томиться в очередях, а день пришелся – по европейскому календарю – на 8 марта. Возникли спонтанные женские манифестации, к ним присоединились мужчины. Встали заводы. Больше ста тысяч рабочих забастовали.

Начало великой революции. И. Сакуров

Полиция (ее на весь город было три с половиной тысячи человек) не могла всюду поспеть. Вывели казаков, но камни полетели и в них. К вечеру порядок восстановлен не был.