После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II

Главная борьба велась за Порт-Артур, где базировалась русская Тихоокеанская эскадра. Это был ключ ко всему Китаю. Расстояние от Японии и от российской дальневосточной границы до Порт-Артура было примерно одинаковым, но японская армия преодолела его по морю намного быстрее и осадила крепость. Гарнизон был сильным, артиллерия мощной, в гавани стояли боевые корабли. Это позволило портартурцам продержаться несколько месяцев.

Всё это время основная русская армия пыталась прорваться на полуостров и деблокировать город, а японцы успешно мешали этому.

После трех неудачных сражений – на реке Ялу, под Ляояном и на реке Шахэ – стало ясно, что русские войска прорваться к Порт-Артуру не смогут, и в декабре 1904 года крепость капитулировала.

После этого продолжать войну смысла уже не было, и Россия вела ее в расчете добиться хотя бы неунизительных условий мира – ради «спасения лица». К тому же на Дальний Восток с противоположного конца земного шара, с Балтики, спешили две эскадры, основные силы флота. Выручить Порт-Артур они не успели, но была надежда, что на море российский флаг покажет себя лучше, чем на суше.

С армией-то было совсем плохо. В феврале 1905 года она еле спаслась после Мукденского разгрома, потеряв больше трети своего состава (притом значительную часть пленными).

Надежды на флот рухнули в мае, когда адмирал Того с обидной легкостью уничтожил в Цусимском проливе эскадру адмирала Рожественского. Стоило ради этого преодолевать тридцать тысяч километров! Само слово «Цусима» стало нарицательным как символ позорной неудачи.

Японцы потешаются над русской армией. К. Утагава

В это время в России, народ которой был потрясен чередой поражений, происходили масштабные беспорядки, грозившие развалить империю изнутри.

Кроме того надвигался финансовый кризис. Военные расходы составили колоссальную сумму – два с половиной миллиарда рублей. «Дальнейшее ведение войны было возможно, только прибегнув к печатанию бумажных денег (а министр финансов в течение войны и без того увеличил количество их в обращении вдвое, с 600 миллионов на 1200 миллионов рублей), т. е. ценою полного финансового, а затем и экономического краха», – пишет Витте.

В не менее тяжелом положении находилась и Япония, располагавшая куда меньшими ресурсами. Она смогла так долго воевать лишь потому, что получила существенную денежную помощь извне – прежде всего от американских финансистов еврейского происхождения, враждебно настроенных к юдофобскому российскому правительству. (Об этом – в разделе, посвященном «национальным болезням» империи.) Однако к лету 1905 года и японская финансовая система находилась на грани банкротства.

Поэтому предложение о посредничестве, сделанное американским президентом Теодором Рузвельтом, было охотно принято обеими сторонами.

На переговорах в Портсмуте российскую делегацию возглавил Сергей Витте, в свое время тщетно отговаривавший царя от дальневосточной авантюры. Витте сумел выторговать условия, которые в Петербурге были восприняты с огромным облегчением. Россия уступала половину острова Сахалин и Ляодунский полуостров, а также признавала Корею японской «зоной интереса», зато не выплачивала контрибуции.

Очень довольный результатом, царь вскоре сделает кудесника Витте главой правительства и наградит графским титулом (недоброжелатели потом звали Сергея Юльевича «графом Полусахалинским»). В Японии же результат кровопролитной войны, обошедшейся стране в четверть миллиона убитых и раненых, наоборот, вызвал народные волнения – после стольких побед все ждали большего.

Но мир получился взаимовыгодным. Конфликт между двумя империями закончился компромиссом. Одна несколько потеснилась, умерив аппетиты, другая расправила крылья пошире.

Пять лет спустя, в 1910 году, Россия и Япония, уже добрые друзья, подписали соглашение по Китаю, поделив и его: Монголия и Северная Маньчжурия попали в русскую сферу влияния, Южная Маньчжурия – в японскую. Корею Токио, с согласия Петербурга, просто аннексировал. Россия активно колонизовала периферию КВЖД – проект «Желтороссия», хоть и несколько усохший, продолжал развиваться.

На уровне мировой расстановки сил проигранная война привела к некоторой корректировке в иерархии империй. Позиция Японии поднялась, позиция России опустилась. «Российская империя, в сущности, была военная империя; ничем иным она особенно не выдавалась в глазах иностранцев, – пишет Витте. – Ей отвели большое место и почет ни за что иное, как за силу. Вот именно потому, когда безумно затеянная и мальчишески веденная японская война показала, что однако же сила-то совсем не велика, Россия неизбежно должна была скатиться».

Провал «большой азиатской программы» Николая II имел и еще одно последствие, роковое.

Столкнувшись с преградой на Востоке, Россия вернулась к более традиционному вектору имперского интереса – балканскому.

Там как раз назревали серьезные события.

Балканская проблема

Взрывоопасный полуостров