За исключением этой зарницы позитивизма, в мире было довольно мрачно. В Трансваале и Китае по-прежнему происходили всякие ужасы. Разрастался экономический кризис: банки лопались, предприятия разорялись.
Эпидемия терроризма перекинулась на Америку, где безработный застрелил президента Мак-Кинли, объяснив свой поступок тем, что тот был «врагом честных трудящихся».
Парижская всемирная выставка 1900 года
Но с этого года главной ареной политического, идейного терроризма становится Россия. Вернее, он возвращается на свою историческую родину – через двадцать лет после цареубийства и через тридцать лет после того, как Нечаев теоретически обосновал логику революционной целесообразности в своем «Катехизисе».
Второй, самый массовый и кровавый период терроризма, начался в России с убийства министра просвещения Боголепова – его, как уже рассказывалось, застрелил один из студентов, ранее исключенных за участие в молодежных беспорядках.
Кампания студенческого неповиновения распространяется на многие учебные заведения. Правительство пытается запугать молодежь, что никогда и никому не удается.
Статс-секретарь Половцев, которого трудно заподозрить в сочувствии нарушителям спокойствия, с тревогой пишет в дневнике: «Демонстрация на Казанской площади. Уже несколько дней пред сим в целом городе ходили слухи о предстоящем сборище студентов с целью выразить свое неудовольствие о принятых в отношении их правительством мерах и в особенности о зачислении в солдаты тех из них, кои признаваемы были виновными. Полиция, знавшая о том, дала заговорщикам собраться, а затем, окружив их с помощью казаков, сильно избила их нагайками и целые толпы арестовала». Всем было ясно, что власти намеренно устроили акцию устрашения.
Руководимый Победоносцевым Синод вызывает негодование Общества, опубликовав «Послание о графе Льве Толстом», давно раздражавшем правящую церковь своими проповедями об истинном христианстве. (Считалось также, что обер-прокурор обиделся на то, как писатель вывел его в романе «Воскресение».) Формально постановление не отлучало Толстого от православия и тем более не предавало анафеме, сообщалось лишь, что «церковь не считает его своим членом… доколе он не раскается». Для прогрессивных кругов граф Толстой был фигурой почти сакральной, а его оппонент Победоносцев – жупелом и символом всего «совинокрылого». Несколько дней спустя молодой земец Лаговский стреляет через окно в Победоносцева. Это тоже «послание», еще более грозное. Пули проходят мимо, но второй за короткое время террористический акт был признаком того, что наступают бурные времена.
Студенческая демонстрация на Казанской площади
В конце весны начинается серия рабочих забастовок. Одновременно запускается и зубатовский «проект», цель которого не погасить стачечное движение, а направить его в сугубо экономическое русло. Оба типа забастовок способствуют активизации пролетарского класса. Джинн выпущен из бутылки, обратно его загнать будет невозможно.
Тем временем царское правительство, опираясь на штыки экспедиционного корпуса, воюющего с «боксерами», добивается от Пекина «особых прав» России в Маньчжурии.
Между Москвой и Владивостоком открывается железнодорожное сообщение. Несмотря на байкальскую преграду, теперь эшелоны достигают дальневосточных рубежей всего за 15 дней. Это позволит быстро наращивать русское военное присутствие в тихоокеанском регионе.
Тысяча девятьсот второй год
Самое важное событие мировой политики таковым поначалу не выглядело и особенного интереса не вызвало – всех гораздо больше занимали переговоры о капитуляции буров.
В январе в Лондоне заключен англо-японский альянс о совместных действиях на Дальнем Востоке. Лаконичный документ был составлен в очень осторожных формулировках. Россия, против которой он был направлен, в тексте не упоминалась, и о военном сотрудничестве речь не шла. Но значение этого акта будет огромным – и не только для России.
Во-первых, заручившись поддержкой великой морской державы, японское правительство займет более твердую позицию в отношениях с Петербургом. Теперь дальневосточная война стала неизбежной (хоть до ее начала оставалось еще два года).
Во-вторых, Британия отошла от курса «Блестящей изоляции», которого придерживалась последние полвека, отказываясь вступать с кем-либо в союзы. Английский нейтралитет в немалой степени удерживал главных европейских антагонистов, Францию и Германию, от военного столкновения. Но после конвенции, заключенной с Токио, английской дипломатии вскоре придется прийти к «сердечному согласию» и с Парижем.
Таким образом, Лондонский договор откроет сразу два ящика Пандоры.
Сергей Балмашев
В России весь год нарастала социальная и политическая напряженность. Рабочие – как «зубатовские», так и неподконтрольные – устраивали забастовки и демонстрации. На Украине происходили крестьянские волнения, которые пришлось подавлять силой оружия. Митинговали и шумели студенты.
От «совиных крыл», двадцать лет удерживавших страну в сумеречном покое, во все стороны летели перья.