После того как ты ушел

– Но зачем нам было ждать дольше? Вспомни, к чему привело ожидание, когда я встречалась с Колином! Мы с Джастином поняли, что хотим прожить остаток дней вместе. И, откровенно говоря, мне жаль, что ты считаешь меня чудачкой, легко поддающейся чужому влиянию.

Сердце начинает болезненно колотиться у меня в груди, потому что мне непросто было сказать такие слова в лицо Салли. Я вдруг понимаю, что еще немного – и мы поссоримся, и это представляется мне полным безумием. Совсем не такого результата я ожидала от этого разговора.

Пожалуй, мне все же следовало держать язык за зубами.

Атмосфера в ресторане, которая еще совсем недавно была такой теплой, вдруг становится удушающей. От резкого запаха чеснока и подгоревшей салями мой желудок подкатывает к горлу, и я понимаю, что сейчас меня стошнит. Я обеими руками стискиваю подлокотники кожаного кресла. Затем разжимаю кисти и чувствую, что ладони у меня вспотели.

– Я совсем не это имела в виду, Эл. Честное слово! Прости меня! – Глаза моей подруги полны раскаяния и тревоги обо мне. Мы ведь никогда не ссорились; да, у нас случались разногласия, но это – совсем другое дело. – Просто я не понимаю, к чему такая спешка. Одно дело – мечтать о семье…

– Я вышла замуж за Джастина не только для того, чтобы родить ему ребенка! Я уже сто раз могла бы забеременеть, если бы мне этого хотелось. Для этого есть разные способы. – К которым я бы никогда не прибегла, разумеется. – Я не захотела больше ждать, потому что не осталось ничего, что мне еще следовало бы узнать о нем и что могло бы изменить мои чувства к нему, вот и все.

То, что думает по этому поводу Салли, написано у нее на лице крупными буквами. Нет. Может быть, тогда и не оставалось. Но готова держать пари, что сейчас все иначе.

Мы в молчании поглощаем бесплатные тирамису. Слова «ради всех нас» вновь стоят у меня перед глазами, но сейчас они подчеркнуты красными чернилами сомнения. Я чувствую, что положение вещей радикально меняется. Это неизбежно. И невозможно вернуться к тому, что было раньше (или хотя бы к представлению о нем), что бы ни произошло в дальнейшем.

Мы оплачиваем счет и покидаем ресторан. Надев пальто и оказавшись на улице, я роняю:

– Джастин ушел. Но я почему-то уверена, что он еще вернется.

Вот она. Та самая правда. Я говорю еле слышным шепотом и даже не уверена, что произнесла все это вслух. На миг на лице Салли отражается искреннее сочувствие, она явно тронута моими словами, а потом моя подруга обнимает меня обеими руками и крепко прижимает к себе. Я никак на это не реагирую и остаюсь скованной и неуклюжей, как доска. Мне вдруг приходит в голову, что я разучилась плакать.

Мы идем по улице; я раскрываю над головой свой большой красный зонт. Дойдя до станции метро «Монумент», мы с Салли останавливаемся, и она окидывает меня жалостливым взглядом, а потом произносит:

– Знаешь, это, конечно, ни о чем не говорит, но Джону Джастин никогда не нравился.

Я смотрю на ее губы со следами розового блеска и хмурюсь.

– Что ты имеешь в виду?

Наши зонтики соприкасаются. Мой красный озаряет нас обеих теплым призрачным светом. Но от сырости по моему телу вдруг пробегает дрожь – из тех, что застревают в позвоночнике и не уходят.

– Думаю, Джастин показался ему… запертым на все замки.

Запертым на все замки. Слова эти эхом звучат у меня в ушах. Я пытаюсь размышлять: «Что это может означать и почему ты говоришь мне об этом?»

– И ты с ним согласна? – спрашиваю я.

– Ох, Элис, ради бога… – Салли вертит головой, избегая моего взгляда.

Людской поток обтекает нас с обеих сторон, исчезая в подземке за нашими спинами, и на меня вдруг накатывает странное ощущение, словно часть меня отделяется и тоже исчезает под землей.

– Я не знаю, что и думать, – говорит Салли. – По крайней мере сейчас. Но Джастин – Скорпион, не так ли? А ты знаешь, каковы они. Амбициозны, успешны, способны подчинять своей воле других, но редко проявляют истинные чувства и полны внутренних противоречий.

– Мне пора, – говорю я своей подруге.

Салли – вольная птица, работает только на себя, и время не играет для нее особой роли, а вот мой перерыв на обед закончился уже пятнадцать минут назад.

– Позвони, если узнаешь что-нибудь новенькое! – кричит она мне вслед.

Я киваю. И ускоряю шаг. Во время прощания я против обыкновения не смотрела ей в глаза и спиной еще несколько мгновений чувствовала ее взгляд.

Скорпион, надо же! Какая чушь. Салли всегда придает чересчур большое значение суевериям и тому подобным глупостям; еще и поэтому мы с ней такие разные. Но я поневоле задумываюсь над краткой характеристикой, которую она дала Джастину. Следует признать: кое в чем Салли права.

Глава третья