После того как ты ушел

В моей квартире царит какая-то потусторонняя тишина. Не думаю, что раньше я замечала, что тишина может со мной разговаривать. Переступая порог, я чувствую себя так, будто оказалась по ту сторону реальности. Обычно уже одно ожидание скорого возвращения Джастина давало мне ощущение полноты жизни. Не успев войти на кухню, я замираю на месте, и на миг от острого осознания его отсутствия у меня вновь перехватывает дыхание.

Я даже не могу сказать себе, что Джастин уехал в командировку в Лондон и вернется в пятницу, ведь это неправда. Цифры на микроволновой печи подмигивают мне. Внезапно с легким гудением пробуждается к жизни холодильник. Но все равно, и вокруг, и внутри меня властвует все та же бездонная, жуткая тишина.

Я машинально снимаю жакет и сбрасываю с ног туфли на маленький коврик у двери. Войдя в спальню, расстегиваю юбку и позволяю ей упасть на пол – чего никогда бы не сделала, будь рядом Джастин. Краешек его рубашки с короткими рукавами, как и утром, выглядывает из корзины для грязного белья. Кажется, она занимает куда больше места, чем полагается. Будь Джастин дома, он исправил бы эту оплошность: он терпеть не может неаккуратности. Джастин поставил бы мои туфли в шкаф, а из щетки в ванной вытащил бы волосы, которые в ней застряли.

– Как ты можешь жить с неряхой? – в шутку спросила я его однажды.

Он ответил:

– Мне нравится каждый день учиться чему-то новому.

За дверью спальни все еще висят в прозрачных мешках его вещи, побывавшие в химчистке: два лучших деловых костюма, которые рано или поздно понадобятся Джастину. Разве они ему больше не нужны? Если он остановился в отеле – который я могла случайно проглядеть, – то неужели отдает свои вещи в прачечную? А нижнее белье стирает в раковине? Нет, Джастину это не понравилось бы. У него во всем должен быть порядок. Он обязательно заберет свои вещи. Если он сподобился заехать сюда из аэропорта за своей машиной, то почему не взял заодно и одежду? И не означает ли это, что он не собирается расставаться со мной по-настоящему?

Звонит мой мобильный телефон. Я вдруг понимаю, что зациклилась на вещах Джастина, ведь это единственное, что может вернуть его обратно. Для меня не остается незамеченным и тот факт, что собственные тряпки могут значить для него больше, чем я.

Салли. Увидев на экране ее имя, я застываю. Ее слова все еще причиняют мне боль. Скучный и начисто лишенный амбиций Джон, который до сих пор работает клерком в городском административном центре, куда попал сразу же после окончания школы… Джон, которого интересуют лишь цены на недвижимость и который всегда скрывает свое мнение, вдруг решил высказать его в отношении Джастина. Мысль о том, что сейчас мне придется разговаривать с Салли, вызывает у меня страх и тоску. Раньше такого не было. И это очень странное чувство.

Я слушаю голосовое сообщение, которое она для меня оставляет; комнату наполняет ее мягкий, мелодичный акцент уроженки Северо-восточной Англии.

– Привет, Элис. Послушай, я тут еще раз прокрутила в голове все, что сказала тебе сегодня за ленчем, и поняла, что многое должна была сформулировать по-другому. Наверное, я была настолько потрясена, что говорила не думая. Разумеется, я не имела на это никакого права. Надеюсь, ты на меня не злишься. Мне очень жаль, что я ляпнула, будто Джон никогда не доверял Джастину. Это было, мягко говоря, бестактно.

Я цепляюсь за ее слова. «Джон никогда не доверял…» Чуть раньше она выразилась несколько иначе.

– Как бы там ни было, позвони мне, когда захочешь поговорить. То есть если тебе еще не противно со мной разговаривать. Я готова помочь тебе, чем смогу. Ты сама это знаешь. Как всегда. Договорились? И дай мне знать, как только получишь какие-либо известия от Джастина.

Когда Салли нажимает отбой, на меня вновь обрушивается пустота. Я возвращаюсь на кухню, чтобы занять себя чем-нибудь и отогнать панику, которая вновь ко мне подкрадывается. Я заглядываю в холодильник, но полки по-прежнему пусты – возвращаясь домой с работы, я забыла купить продукты. У меня нет даже молока, ни капли! На буфете лежит стопка меню из ресторанов, торгующих едой на вынос, но мысль о том, что сначала мне придется их перебирать, а потом решать, что заказать – индийские или китайские блюда или просто пиццу, – наводит на меня тоску. Я возвращаюсь в гостиную, на ходу набирая эсэмэс-сообщение для Салли: Я не сержусь. Потому что я и вправду не сержусь – точнее, сержусь совсем чуть-чуть. Эсэмэска мгновенно улетает в эфир.

Я присаживаюсь на подлокотник дивана, и тут мне на глаза попадается наш автоответчик. На нем мигает маленький красный огонек. Очень немногие знакомые по-прежнему звонят на наш домашний номер. Я поднимаюсь на ноги и нажимаю кнопку воспроизведения. Тишину заполняет голос матери Джастина.

– Привет! – слышу я ее неуверенный возглас.

Затем на линии раздается треск, и связь обрывается. Обычно, если Бри хочет поговорить с Джастином, она звонит ему на мобильный.