После заката

Сказав это, он устремил на меня выжидающий взгляд, и я поняла, что откровенного разговора не избежать. Чувствуя мучительную неловкость, я нерешительно произнесла:

– Ну, я просто тебя не понимаю. Твои действия кажутся мне нелогичными и, прости, немного подозрительными…

– Какие именно действия?

– Ну, ты же сам видишь, мы друг другу совсем не подходим.

– Почему? – угрюмо спросил он.

Как же трудно мне было преодолеть смущение! Но я все-таки заставила себя продолжать:

– Мы с тобой из разных миров. И если уж на то пошло, я не твоего уровня.

И что за горечь в сердце? Почему мне стало так больно от этих слов? Я ведь ему не доверяю. Он мне никто. И я ему никто. Это не должно меня ранить. Но почему же мне так больно? Если бы только Влад хотя бы на несколько секунд перестал так проникновенно смотреть на меня! Я бы, возможно, успела взять себя в руки. Но он и не думал избавлять меня от этого жестокого ига! Какой слабой я чувствовала себя под его взглядом!

И тут он спросил не то грустно, не то обреченно:

– Значит, ты считаешь меня недостойным себя?

Я уставилась на него почти с отчаянием. Мне хотелось стукнуть его чем-нибудь по лбу. Как, как он умудрился понять все наоборот?!

– Нет же, не в этом дело! Я не знаю, как объяснить…

– Скажи прямо, не мучай себя.

«Да я-то себя не мучаю. Это ты меня мучаешь!»

– Ну ладно. Я же вижу, что совсем не подхожу тебе. Я для тебя, как бы это сказать, слишком невзрачная, что ли. Вот почему я не могу взять в толк, что тебя во мне так привлекает!

Я выпалила все напрямую и сразу же почувствовала огромное облегчение. Последствия меня не пугали. Я должна была высказаться, этого требовала моя недоверчивая сущность, которую не могло подавить даже всепроникающее обаяние Влада. Но его реакция оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла. Вопреки моим ожиданиям, он нисколько не рассердился и даже ничуть не растерялся. Нет, он поступил совсем иначе.

Он рассмеялся. Громко, весело и непринужденно, как будто я сказала что-то на редкость забавное.

Я так удивилась, что даже рот приоткрыла от неожиданности.

– Арина, Арина,– пробормотал он спустя некоторое время, все еще довольно посмеиваясь.– Какая же ты милая и глупенькая!

– Чего-чего? – возмущенно осведомилась я.

– Смени гнев на милость, это комплимент. Я невероятно рад тому, что только что понял.

– И что же ты понял?

– Этого я тебе сказать не могу, ты все равно не сможешь меня понять.

– Вот еще! Не такая уж я и глупая – говори!

– Нет, я лучше скажу тебе другое: я совсем не считаю, что ты мне не подходишь. Почему ты вообще так решила?

– Ну, это же ясно. Ты крутой парень на шикарной тачке, любая красавица побежит за тобой, стоит только пальцем поманить. А я… ну, не совсем красавица и, к тому же, не совсем девочка. В следующем году мне исполнится двадцать шесть. Я не самый выгодный для тебя вариант. Это-то меня и смущает. Почему ты так со мной возишься?

Влад с улыбкой покачал головой:

– Значит, ты считаешь себя старой?

– Не то чтобы старой, скорее, не первой молодости…

– Неужели ты действительно так думаешь?

– Не знаю. Все так думают.

– Кто – «все»?

– Да все, кого я знаю. В том числе и моя мама.

Неожиданно Влад перегнулся через стол, так что его лицо оказалось в полуметре от моего. Я невольно отпрянула, а он серьезно, но, к счастью, не мрачно произнес:

– Возможно, тебя это огорчит, но ты не такая уж и старая. Если бы ты действительно была взрослой и мудрой, какой себя считаешь, ты бы уже давно поняла, что «все» – это толпа глубоко несчастных ничтожеств, старающихся любой ценой сделать несчастной и тебя. А раз ты этого до сих пор не осознала, значит, ты все еще наивная девчонка, которой еще только предстоят умозаключения старости.

Тут он откинулся обратно на спинку стула и сложил руки на груди.

– Не знаю, поверишь ты мне или нет, но то, что я сейчас расскажу – чистая правда, какой бы невероятной она ни казалась. Хотя сверхъестественной я бы ее также не назвал, скорее, необычной и неправдоподобной. Видишь ли, я происхожу из очень древнего русского рода, в котором все мужчины испокон веков были однолюбами. Однажды полюбив одну женщину, они хранили ей верность до конца своих дней, даже если она умирала раньше их. Чтобы отыскать свою единственную любовь на всю жизнь, моим предкам приходилось тратить много лет, порой даже десятилетия. Но зато, когда их поиски завершались успехом, они обретали не пустой холодный брак, а вечное неизбывное счастье, уничтожить которое была способна только смерть. Смахивает на сказку, верно?

– Да, есть немного,– пробормотала я неуверенно.