После заката

Мне было до смерти неловко, а мой спутник только весело посмеивался, глядя на мою несчастную, уничтоженную физиономию.

Когда, наконец, последнее блюдо было водружено на стол (не без труда, как можно с легкостью представить), и официанты окончательно нас покинули, я уставилась на Влада с нескрываемым возмущением, на что он только еще веселее засмеялся:

– Ты сумасшедший! – твердо заявила я.– Абсолютно ненормальный.

– Вовсе нет,– сказал Влад, мягко улыбаясь.– Я просто делаю все, что навсегда вытеснить из твоей головы воспоминание о моем опоздании.

– Ну, если так, то тебе это удалось – поздравляю! А теперь попытайся-ка вытеснить из моей головы тот факт, что целая толпа людей приняла меня за феномен переедания!

– Ничего такого они не подумали, ты напрасно беспокоишься. А даже если б и подумали, какое нам до этого дело?

– Может, и так, но это все равно безумие. Ты ведь понимаешь, что мы не сможешь съесть столько еды за один вечер?

– Конечно, понимаю. Но в чем беда? Попросим завернуть с собой.

– На зачем это вообще нужно?

– А разве ты не понимаешь?

– Нисколько.

– Я хочу произвести на тебя незабываемое впечатление.

– Вот уж действительно незабываемое,– сказала я с тяжелым вздохом.– Этот свадебный стол, накрытый для двоих человек, я уж точно никогда не забуду.

Влад с улыбкой покачал головой:

– Это всего лишь попытка удивить тебя. Я не хочу казаться банальным.

Я посмотрела на него с невольным недоверием, которое даже не попыталась скрыть. Мне бы очень хотелось спросить его кое-о-чем, но я не находила в себе храбрости задать интересовавший меня вопрос. Он сейчас же заметил мое замешательство, и его улыбка мгновенно погасла:

– Тебя что-то беспокоит, Арин?

– Нет, ничего,– пробормотала я неуверенно.– Я только хочу сказать, что если ты из тех парней, которые привыкли, чтобы половину ужина оплачивала девушка, то, боюсь, у меня нет с собой таких денег. Я даже четверть вряд ли смогу покрыть…

Лишь произнеся эти слова, я поняла, какую глупость совершила. Несколько секунд Влад смотрел на меня с какой-то удивленной растерянной усмешкой, видимо, считая, что я сказала все это в шутку, но поняв, что я и не думала шутить, он побледнел, и лицо его словно окаменело, черты, до сих пор казавшиеся мягкими и подвижными, обратились в твердый, непробиваемый мрамор.

Я с мучительной тоской осознала, что мои слова глубоко оскорбили его. Но он не стал возмущаться, не стал обрушивать на меня свое негодование, только тихо и спокойно произнес:

– Не тревожься, Арина. Я вполне способен оплатить этот ужин самостоятельно. Иначе я бы и не стал его заказывать. А те парни, о которых ты говоришь, я даже не знал, что такие существуют. Для меня подобное поведение немыслимо.

– Влад, прости меня, пожалуйста! – взмолилась я, чувствуя себя неискупимо виноватой перед ним.– Я не хотела тебя обидеть, честное слово! Просто… я ведь совсем тебя не знаю. А по натуре я очень мнительная, с детства привыкла смотреть на людей только с черной стороны…

Я была уверена, что Влад еще какое-то время поломается, прежде чем простить меня, но стоило ему услышать мои извинения, как он бурно им воспротивился:

– Никаких извинений, Арин! Ты ни в чем не виновата. Я не прав, что так среагировал. Но ты знай: у меня и в мыслях не было ничего подобного. Я даже представить себе не мог, что ты так обо мне подумаешь.

– Извини, правда,– сказала я, пристально глядя на него: мне хотелось убедиться, что он действительно больше не чувствует себя оскорбленным.– Просто не у всех такие нормы морали, как у тебя.

– Нормы морали? – усмехнулся он.– С каких пор обыкновенное поведение обыкновенного мужчины считается какой-то редкостью?

Я задумалась:

– Наверное, с тех пор, как Советский Союз распался.

Мы оба рассмеялись. Я с внутренним облегчением заметила, что Влад полностью расслабился и стал таким же веселым и непринужденным, каким был до того, как я влезла со своими неуместными подозрениями.

– Да, с планетой происходит что-то странное,– сказал он с шутливой серьезностью.– Но, знаешь, теперь, подумав об этом, я вижу, что не имею права судить тех парней, о которых ты говорила. Не каждая девушка способна вызвать к себе уважение. И не каждой хочется угождать. Но, впрочем, нет, нет, все это ничего не значит. Какой бы ни была девушка, мужчина, пригласивший ее на свидание, обязан рассчитывать исключительно на собственный кошелек, и дело тут даже не в стыде перед ней, а в чувстве собственного достоинства. Ведь это просто унизительно для мужчины – идти на встречу с девушкой в расчете на ее средства.

– Не все так думают,– заметила я.– Для многих парней свидания напополам в порядке вещей.

– Мне их жаль,– тряхнул головой Влад.– Но ты не отвлекайся, Арин. Пей, пей шоколад. Ты должна согреться.

К слову говоря, он уже заставил меня опустошить весь чайник с чаем и теперь принялся проделывать ту же операцию с кофейником горячего шоколада.

– Да не беспокойся ты! – сказала я со смехом.– Я уже сама как чайник – у меня внутри все горит.

– Отлично. Не останавливайся, продолжай пить.

– Я больше не могу.