Последнее, что он сказал мне

– Нам давно пора в отпуск, – вздохнул Оуэн.

Была полночь. Мы лежали в постели, он держал меня за руку, прижав ее к сердцу.

– Поехали со мной в Остин, – предложила я. – Или это не считается?

– В Остин?

– Я же тебе рассказывала, там будет симпозиум резчиков по дереву. Мы могли бы поехать вместе, провести пару дней среди холмов Техаса…

– Ты не говорила мне, что он проходит в Остине…

Потом муж кивнул, словно размышляя, сможет присоединиться ко мне или нет, но я заметила, как он напрягся.

– Что случилось? – спросила я.

– Ничего.

Оуэн выпустил мою руку и начал играть обручальным кольцом, поворачивая его на пальце. Это был мой подарок – кольца на свадьбу своими руками. Два тонких ободка, которые на расстоянии смотрелись как обычные платиновые кольца, я изготовила из матированной стали и плотного белого дуба. Просто и со вкусом. Я использовала самый маленький токарный станок, а Оуэн сидел на полу рядом и наблюдал за моей работой.

– Бейли собирается на экскурсию с классом в Сакраменто, – напомнил он. – Мы могли бы удрать в Нью-Мексико, только ты и я, и затеряться в белых скалах.

– Отличная идея! – обрадовалась я. – Давно не бывала в Нью-Мехико!

– Я тоже. Ни разу с тех пор, как учился в колледже. Мы поехали в Таос и провели неделю на горе.

– Вы добирались от самого Нью-Джерси? – удивилась я.

Оуэн продолжал с рассеянным видом крутить кольцо.

– А что?

– Вы проехали на машине от Нью-Джерси до Нью-Мехико? Наверное, это заняло целую вечность.

Он опешил и забыл про кольцо.

– Это было не в колледже.

– Оуэн! Ты ведь только что сказал, что ездил в Таос в колледже!

– Ну, не знаю. Мы были на какой-то горе. Может, в Вермонте. Все, что я помню – воздух был слишком разреженный.

Я рассмеялась.

– Да что с тобой происходит?

– Ничего. Просто… просто в моей жизни тогда выдалась довольно странная полоса.

– В колледже?

– И в колледже, и после него. – Оуэн покачал головой. – Представляешь, я застрял на какой-то горе и даже не могу вспомнить, как она называлась!

– Ясно. Пожалуй, это самая странная история, которую я от тебя слышала.

– Знаю. – Он сел и включил свет. – Черт! Отпуск мне точно не помешает.

– Тогда давай отдохнем, – сказала я.

– Ладно, решено.

Он снова лег и положил руку мне на живот. Я почувствовала, как муж расслабился. Я почувствовала, как он возвращается ко мне. И я не стала давить – мне не хотелось этого делать, ведь он был готов рассказать и сам.

– Не будем об этом сейчас, но я хочу, чтобы ты знал: большую часть колледжа я играла на гитаре в кавер-группе, исполнявшей песни Джони Митчелл, ходила на поэтические слэмы и встречалась с аспирантом-философом, который писал публичный манифест о том, что телевидение создано правительством для подавления революции.

– Вряд ли он сильно заблуждался, – заметил Оуэн.

– Может, и так, только я имею в виду другое: мое отношение к тебе не изменится, что бы там ни случилось в твоем прошлом.

– Ну и слава богу, – прошептал он.

Неудачный, просто отвратительный день у Бейли

Когда Бейли возвращается из школы, вид у нее несчастный.

Я сижу на скамье с бокалом красного вина, прикрыв ноги пледом. Пытаюсь осмыслить события дня, который, как ни странно, начался и закончится без Оуэна. День мрачный, грустный, одинокий, нервный.

Бейли плетется по пристани, опустив голову. Подойдя к дому, останавливается напротив скамьи и стоит, сверкая глазами.

– Я туда не вернусь, – заявляет она. – Завтра я в школу не пойду!

Я встречаюсь с ней взглядом и вижу страх. Мы с ней – словно зеркальные отражения друг друга, но я мечтала вовсе не о таком единении.

– Все делают вид, что не говорят об этом, – сообщает она. – О папе, обо мне. Лучше бы сказали прямо в лицо! Можно подумать, я не слышу, как они шепчутся у меня за спиной!

– И о чем же они говорят?

– Что именно тебя интересует? Как Брайан Падура спросил у Бобби после химии, преступник мой отец или нет? Или как Бобби дал ему за это в морду?

– Бобби его ударил?

– Ага…

Я киваю, слегка под впечатлением.

– Дальше – хуже, – предупреждает Бейли.

Я двигаюсь, она садится рядом – на самый краешек, готовая вскочить в любой момент.

– Можешь завтра прогулять.

Она смотрит на меня с удивлением.

– Правда? И ты не будешь ругаться?

– А это поможет?

– Нет.

– Если тебе нужно мое разрешение, то на занятия можешь не ходить. Как я понимаю, денек у тебя выдался еще тот, как и у меня, впрочем.

Бейли кивает и начинает грызть ноготь.

– Спасибо.

Мне хочется вынуть руку у нее изо рта и сказать, что все будет хорошо, что все наладится – так или иначе. Но даже если эти слова могли бы ее утешить, то вряд ли Бейли будет приятно услышать их от меня.

– Сил готовить нет, обойдемся пиццей с сыром, грибами и луком. Я заказала целых две, через полчаса или даже раньше привезут.

Бейли почти улыбается, и я осмеливаюсь задать вопрос, который занимает меня с тех пор, как я поговорила с Джейком:

– Бейли, я тут подумала о том, что именно имел в виду твой отец в записке. Когда он сказал, что ты знаешь самое главное…

Она устало вздыхает.

– Я знаю, что папа меня любит, тут ты права.