Последнее дело Джека Рэтчета (СИ)

И не только погрузка (как бы грубо это не звучало в отношении Кэт, а Джек не смог подобрать у себя в мыслях эпитета лучше) обескровленных частей тела девушки в ящик и прочие последующие манипуляции, нет. Здесь же произошло и само убийство. Ему даже показалось, что он уловил какой-то едва ощутимый запах, отозвавшийся в его памяти болезненным уколом. Но вот какой именно — этого он понять не смог.

Точнее, он разобрал целый букет ароматов, большинство из которых узнавались без труда: это и моющие средства, и обычные для кухонь запахи, вроде пряностей и еды, и перегар от владельца дома, вошедшего на кухню вслед за сыщиком. Но был и ещё какой-то, неуловимый и непонятный, но в то же время знакомый. И не столько знакомый, сколько наводивший на воспоминания о прошлой работе и прошлых убийствах — стоило лишь зайти в комнату, как все они всплыли в памяти.

Поймав эту мысль, Рэтчет попытался вспомнить, не пахло ли так же от тела девушки и короба. Но нет, рядом с найденным телом такой реакции не было, как и самого этого таинственного запаха. Впрочем, там было открытое пространство, а не закрытое помещение, как тут. И насколько же резким должен быть запах, что сохранился спустя больше чем неделю, да ещё и в комнате, которую не раз и не два после этого убирали?

«Быть может, окалина от швов? – перебирал различные предположения у себя в голове Джек неспешно прогуливаясь вдоль кухонных ящичков и стола-«острова», пытаясь найти хоть какую-то ассоциацию, хоть за что-то зацепиться. – Нет, не окалина, иначе от ящика тоже был бы запах. Да и швы там зачищены, профессионал делал. Запах крови? Тоже нет, да и он давно бы выветрился. И уж точно не духи Кэт, ведь она предпочитала что-то сладкое, а тут воняет чем-то отвратительным, почти что тухлым, со сладковатыми нотками и… сыр? А этот запах не встречался мне где-нибудь вне этого дела?».

Разобраться в этих мыслях детективу не удалось — к нему обратился Джим Нэпьер, как раз нашедший в одном из верхних ящиков очередную бутылку и наполнивший свой опустевший было стакан:

– Ну что, как впечатления? Воняет?

– Что? – Рэтчет попытался изобразить непонимание, но Джим его раскусил и, лукаво подмигнув, пояснил:

– Вот-вот, ты тоже чувствуешь, не юли! Они мне всё доказывают, что нет никакого запаха, и что они всё с хлором тут промыли вместе с кухаркой. Но ведь воняет! – Владелец дома уже чуть шатался на ногах, но стоял пока уверенно, победоносно вскинув руку и изобразив на лице подобие улыбки, однако Джек без труда узнал мрак в его взгляде, который он так старательно пытался спрятать за этой улыбкой, за этой притворной гримасой радости и бессчётным бокалом виски.

– Да, запах действительно… странный, – Джеку совершенно не хотелось признаваться, однако он понял, насколько это сейчас было необходимо самому Нэпьеру, и в каком тот пребывал состоянии — одного взгляда в глаза этого пьяного парня хватило, чтобы изменить решение. – И даже знакомый, но я так и не могу вспомнить… Нет, пожалуй, я его всё-таки не узнаю.

– Спасибо за честность, Джек. Если вдруг вспомнишь, или узнаешь, чем его можно вытравить — дай мне знать. Мне тяжело. Каждый раз, заходя на кухню, я вспоминаю, как нашёл её тут… Ладно, осмотрись тут. Дом в твоём распоряжении. А мне надо… скоро догоню.

Последние слова Нэпьер произнёс уже как-то сдавленно и резко рванул по коридору, порядком накренившись вперёд. Как опытный в отношении выпивки человек, Джек лишь ухмыльнулся, узнав этот забег и без труда поняв его цель. Ну и ещё самую малость порадовался, что решил всё-таки воздержаться и не пить сегодня.

Догадка Джека оказалась верной, вскоре её подтвердили характерные звуки — Нэпьера рвало. И осудить его детективу было не за что, ведь всего парой дней раннее он и сам напивался до беспамятства — стоило лишь в мыслях вновь всплыть образу Кэт. А учитывая, что происходило это с ним ежедневно, если не ежечасно… «Интересно, а окажись я в доме, в котором прожил с ней несколько лет, где каждый гвоздь напомнит о ней… как быстро я упился бы до смерти?» – мрачно ухмыльнулся собственным мыслям Джек и принялся осматривать кухню дальше.

Она выглядела буквально стерильно. Впрочем, стоило ли удивляться? Джим ведь сам сказал, что в помещении многократно убирались из-за его чувствительности к запаху. Тем не менее, детектив придирчиво осмотрел каждый уголок, каждый стык и шов плитки, едва ли не с лупой прошёлся у основания «острова», выискивая хоть что-то, хоть мельчайший бурый след от замытой крови — и абсолютно ничего. Разве что запах хлорки стал более отчётливым, чем прежде.

Выругавшись, Рэтчет решил прогуляться по всему дому — раз уж владелец разрешил, стоит пользоваться моментом. Да и когда ещё выпадет шанс пройтись по таким хоромам?