Последнее дело «ВАЛЕТОВ»

— Это тебе спасибо, — ответил тот. — Интересный день выдался, молодость вспомнил… А то у нас во врачебном управлении такая тоска. Просьба у меня к тебе. Если потребуется ещё какая помощь — зови. Я квартирую недалеко. Запомни — Брюсов переулок, дом Касаурова.

Глава 25. СЛЕДЫ ВЕДУТ НА ГРАЧЁВКУ

А я ведь, с утра ничего не ел, вспомнилось Алексею, когда у него засосало «под ложечкой». Сразу представился «низок» — нижний зал трактира Егорова в Охотном ряду. И знаменитые на всю Москву толстые, румяные со всевозможными начинками «егоровские» блины, которые пекли прямо при тебе. До трактира было недалеко.

Плотно перекусив, вышел на улицу и достал сигару — старообрядец Егоров в трактире курить не позволял. В это время на «лихачах» подкатила компания беговых знакомых — Бутович, Сахновский, Живаго. Среди них Алексей увидел и Лансиньяка.

— Пойдём с нами, Лёша, — предложил Бутович. — Мы нашего французского гостя угощаем. Представляешь, он оказывается «егоровских» блинов ещё не пробовал.

— Благодарю, но только что из-за стола, — отказался Лаваровский. — Да и спешу.

— Понятно, — кивнул Бутович. И тихо спросил. — Разведал, что?

Алексей задумался. Целая папка фальшивых аттестатов, явно поддельные описи трёх конных заводов, пойманный посредник… Всё это, разумеется, замечательно. Но пока не найден тот, кто непосредственно продавал «братьев» Красивого-Молодца хвастаться преждевременно.

— Кое-что, но мало.

— Ты уж постарайся, — попросил Бутович. — Видел а вчера герцога Лейхтенбергского. Торопит. На расходы, говорит, не скупитесь. Очень ему неймётся с обидчиком поквитаться.

Коннозаводчики пошли в трактир. Лансиньяк, сославшись на то, что не докурил, задержался.

— Ваше вчегашнее послание я получил, — тихо сказал он. — Вегсия пго газговог гимназистов о камине пгевосходна. Но как вы газведали на самом деле?

— Ничего я не разведал. Просто пересказал случайно услышанный разговор.

— Не вегю, — усмехнулся француз. — Пусть это останется вашим секретом. Я написал стгашно интегесную статью в двести стгок. Получите ваш гоногаг — двадцать гублей… Какие у вас ещё новости о кгаже?

— Пока никаких. А у вас? Не беспокоят больше мошенники?

— Нет.

Из трактира вышел мужчина средних лет. По виду, слегка загулявший купчик средней руки. Алексей насторожился. Он узнал Ювелира — одного из лучших московских карманников.

Пьяно пошатываясь, Ювелир направился к ним. И вдруг, радостно всплеснув руками, кинулся обнимать француза.

— Вася! Друг ты мой милый! Где тебя черти носили? — пьяно орал он, норовя расцеловать Лансиньяка.

— Позвольте, судагь… Мы с вами, пгаво, не знакомы…

— Как это не знакомы? Да я же тебе, ещё в Нижнем, четвертную должен остался!

— Я никогда не был в Нижнем Новгогоде. И ничего вы мне не должны!

— О господи. Видать обознался, — Ювелир, в знак извинения, прижал руки к сердцу. — Ошибочка вышла.

Алексей знал, после таких «ошибочек» всегда исчезают карманные часы, бумажник, дорогая булавка галстука. Он крепко схватил карманника за кисть руки и процедил сквозь зубы:

— Живо верни бумажник и часы.

Только теперь Лансиньяк понял, что случилось.

— Ах, ты тварь! Измордую! — побагровел от ярости француз и, разразившись отборным матом, которому мог позавидовать любой извозчик, принялся избивать неудачливого вора. — Курва подзаборная! Мать твою через перила. Городовой! Городовой!

Алексей с трудом вырвал карманника из его рук.

— Успокойтесь, Анри, — приказал он. — Без полиции разберёмся.

Убедившись, что все вещи вернулись к хозяину, он развернул Ювелира к себе спиной, и дал сильного пинка под зад. — И чтобы я тебя больше не видел!

Отбежав на безопасное расстояние, вор обернулся:

— Ну вот, это по-нашему. А то сразу и по мордасам и в полицию… Разве так можно?

Алексей рассмеялся:

— А он прав! Так и надо: или по закону, или по совести.

На сытый желудок думается намного лучше. Разумеется, где искать главаря шайки мошенников Лавровский так и не сообразил. Зато отчётливо понял, где обретаются все кто так или иначе причастен к интересующему его делу.

Зинка-полковница, не раз приходившая к «Щебневу» в «Мясницкие меблированные номера», раньше замарьяживавшая пьяных на Цветном бульваре, содержит пивную в Малом Колосовом переулке на Грачёвке.

Рыжебородый Самсон, виртуозно владеющий «Каролиной Ивановной» (а именно ею был убит Митька Кумакин), служит вышибалой в этой самой пивной на Грачёвке.

Барон, явно причастный к изготовлению фальшивых аттестатов, то же проживает где-то в Колосовом переулке. Вместе с ним, надо полагать. и его «звонок» Шалунок.

Возле Цветного бульвара, не исключено на той же самой Грачёвке, находится квартира вдовы титулярного советника Феоны Ивановны, куда заманили любителя «неспелой клубнички» Женьку Борисовского. Между прочим на этой квартире, в самый нужный момент, в ролях родственников и соседей появились Самсон и Барон. А вместе с ними некий мудрый еврей. Помнится, извозчик Птичка упоминал о каком-то Оське-еврее с Грачёвки. Может он?